В довершение всего, тут кишели всевозможные змеи, так что смотреть под ноги приходилось очень внимательно — все эти гадины, по словам Льяти, были очень ядовиты, но, к счастью, отличались ярко-пёстрой окраской, так что заметить их не составляло особого труда. Нервировали землян и здоровенные, с блюдце, мохнатые пауки (как уверял Льяти, совершенно безобидные, но прижимать их к груди всё равно никто не рвался). Порой Антону казалось, что он попал в какой-то зоопарк или серпентарий — столько в здешнем лесу было живности, на земной взгляд экзотической, а порой откровенно страшноватой — как, например, калты, — мерзкие, серо-сизые твари, похожие на согнутых вдвое пчел, но четвероногих и размером с небольшую собаку. Землян передергивало от одного их вида, — а Льяти беззаботно отправлял их в полет древком копья и намекал, что они особенно вкусны в живом виде — но, скорее всего, просто врал, потому что Антон не согласился бы даже подойти к такому вот близко, не говоря уж о том, чтобы брать его в руки. Сам Льяти тоже не рвался демонстрировать свои кулинарные таланты, предпочитая налегать на прихваченную с собой круто посоленную рыбу. Вяленая в местном климате никуда не годилась, — она моментально отсыревала и гнила.

После неё, правда, страшно хотелось пить, — а с водой тут тоже было плохо: она тут была везде, но из-за кишащей в ней живности походила на суп. Земляне пробовали её кипятить — но, во-первых, в здешнем лесу нельзя было найти дров, одни лишь сырые гнилушки, а во-вторых, даже кипяченая вода покрывалась дохлыми личинками и воняла тухлой рыбой. Пить такое Антон не согласился бы даже под страхом расстрела, да и другие ребята тоже. К счастью, тут, у речки, в изобилии рос кынг, в свернутых листьях которого собиралась отдающая плесенью, но зато вполне безвредная вода…

Без Льяти они наверняка пропали бы тут уже на второй день, и тот вовсю этим пользовался, рассыпая бесчисленные, и, по мнению мальчишек, совершенно ненужные указания. Да и чувство юмора у него точно было… странное. Льяти хватал с кустов мерзко выглядевших слизней, делал вид, что надкусывает их, — и весело смеялся, когда землян начинало тошнить. Антон пару раз пробовал дать ему в ухо, — но Льяти каждый раз уклонялся с небрежной легкостью, и вновь смеялся. Очень хотелось послать его подальше, — но вот как раз это никто из землян сделать не решался. Льяти мог обидеться и в самом деле уйти — и что им тогда делать? Дорог тут и в помине не было, а лесных троп никто из них не знал. К тому же, с Льяти и его луком было как-то спокойнее. Стрелял он далеко и точно, и пара убитых им тварей ребят откровенно напугала — что-то вроде крупных лемуров, но мерзкого зелено-коричневого цвета и с парой жутких, сантиметров по десять, когтей, похожих на стальные крючья. Вульты, как говорил Льяти, прыгали на жертву сверху и разрывали ей горло. При виде их когтей в это хорошо верилось, и мальчишки всё время крутили головой, — хотя Антон, на самом деле, не представлял, как Льяти ухитрялся заметить вультов в этой дикой мешанине веток и листвы, в которой, к тому же, всё время что-то порхало и бегало.

Обезъян и похожих на них тварей тут было великое множество, в то время как на земле почти никто не жил, — наверное, и к счастью. Единственный представитель крупной местной фауны, какого им удалось тут заметить, походил на жирафа — только массивнее и с парой лишних конечностей, похожих на ноги богомола. Ими ри`на, как назвал его Льяти, прорубался через заросли, но вид у него был на удивление злобный, да и характер, как говорил Льяти, вполне ему соответствовал. К счастью, гигант — его рост был раза в три больше человеческого, — прошел далеко в стороне, не заметив людей или не обратив на них внимания, и Антон с облегчением перевел дух. Во всем виде ри`на было что-то… глубоко неправильное — и, откровенно говоря, жуткое, пробирающее до озноба. Как говорил Льяти, многие существа, как и люди, появлялись здесь из других миров, и некоторые из них оказывались настоящими монстрами. К счастью, они так и оставались в лесах, не выходя в степь или к морю, и, обычно, не нападали на людей, — но, когда это всё же случалось, по Ойкумене ещё долго ходили страшные рассказы…

* * *

Антон мотнул головой, очнувшись от воспоминаний. Сейчас они шли по относительно открытому месту, — река тут текла почти прямо, окруженная мощной колоннадой стволов толщиной в добрых метра два. Они стояли так густо, что за полсотни шагов уже ничего видно не было. У реки же они расступались, образуя нечто вроде анфилады, освещенной косыми, — дело уже шло к вечеру — солнечными лучами. И вот там, впереди, вдруг показались люди. Антон насчитал пять или шесть. Грязные, лохматые, одетые в шкуры, — но при том в рогатых шлемах… и с широкими мечами.

— Хоруны! — Сергей сплюнул. — Только их нам не хватало!

— Да не, это Хорги и есть, — Льяти усмехнулся. — Хоруны черепа ринов носят в виде шлемов, и копья. И не трусы, к тому же.

Антон мельком взглянул на туземцев. До них было не больше сотни метров. Одетые в косматые шкуры, длинноволосые, они, однако, ничуть не были напуганы.

— А это точно Хорги? — спросил Андрей. — Ты ж говорил, что они все трусы. А это просто викинги какие-то…

— Да точно-точно, — Льяти оперся на копье и усмехнулся. — У них шлемы из кожи, а мечи деревянные. Не драться, а так, для понтов. Драться-то они и не умеют, зато страсть как любят пугать всех, кто слабее. Хотите, я им морды набью?

— Нет уж, спасибо, — буркнул Сергей. — Давай, знакомиться пошли…

* * *

Шагая к поджидающим их Хоргам, Антон невольно поёжился. Не то, чтобы он боялся, просто, ему стало… неуютно. Всё же, Хоргов было больше, и смотрели они не особо приветливо. Да и земля вокруг, как не крути, всё же их, и они тут — в своем праве. В том числе — и в праве выдворить незваных, вообще-то, гостей…