А потом всё взорвалось. Сабина вдруг взвилась в воздух, её ноги описали огромную дугу, — и она плашмя рухнула на землю, издав странный звук, словно упавшая на пол гармошка. Под Антоном тоже что-то словно взорвалось, — схватив приятно тяжелый кувшин с молоком, он прыгнул вперед, и изо всей силы обрушил его на голову оскаленного, уже готового к прыжку Йорда. Кувшин тоже взорвался, словно бомба, и Йорд, в облаке белых брызг, полетел куда-то назад. Антон тут же повернулся к Пампусу…

…чтобы увидеть, как вскочивший уже Андрей, тоже изо всей силы, бьет его ногой в грудь. Пампус, смешно взмахнув руками, тоже полетел назад, врезался в гамак, — но веревка лопнула, и он, опять взмахнув руками, рухнул, стукнувшись башкой об стенку. Антон повернулся к Сергею.

Сабина перевернулась на живот, пытаясь встать, — но Серый уперся ей ногой в поясницу и изо всей силы врезал рукоятью ножа (её собственного ножа!) ей по затылку. Девчонка молча ткнулась лицом в пыль. Антон снова быстро повернулся. Йорд всё ещё лежал неподвижно, лицо его было разбито, сквозь молоко бежали веселые темные струйки. Пампус в странной позе лежал у стены, его голова оказалась повернута под неестественным углом. Готов, сразу понял мальчишка. Йорд ещё дышал, — но неровно, нехорошо. А начиналось так забавно… — как-то отстранено подумал Антон и прислушался. Нет, всё тихо, никто ничего не заметил… наверное.

В этот миг тело Пампуса вспыхнуло белым, ослепительным пламенем, — а потом вдруг исчезло, и воздух сомкнулся в пустоте с громом орудийного выстрела.

* * *

Антон не знал, сколько он сидел бы здесь, совершенно обалдев от случившегося, — но Сергей, к счастью, опомнился быстрее.

— Валим отсюда, быстро!.. — заорал он.

Антон пулей вылетел из хижины. И буквально нос к носу столкнулся с Эвертсеном — должно быть, тот спешил на шум. Времени на объяснения не осталось, так что мальчишка просто врезал ему в челюсть, да так, что парень, гораздо крупнее его (во всяком случае, толще и мордастее) на ногах не устоял.

Перескочив через него, он помчался к ограде. За спиной кто-то завопил, но на перехват пока никто не бросился, — Хорги лишь испуганно выглядывали из хижин. Зато впереди маячили четверо воинов — и стоявший между них Льяти. Судя по его вдохновенно поднятой руке и перекошенным лицам Хоргов, он вовсю объяснял им, как глубоко они погрязли в бездне порока. Очевидно, уловив краем уха, что в селении происходит что-то не то, он повернул голову, — и расплылся в ослепительной улыбке.

В следующий миг он поудобнее перехватил лук, который держал в другой руке — и, хорошенько размахнувшись, огрел по башке ближайшего Хорга. Тот без слов ткнулся лицом в пыль, — а Льяти, мгновенно развернувшись, лягнул второго в живот (Хорг тут же рухнул, сложившись пополам, точно перочинный ножик), со всей дури врезал в ухо третьему, — а потом ткнул четвертого луком в поддых. Вся расправа заняла не более пяти секунд.

* * *

— Ничего себе… — наконец, выдохнул Антон, когда они остановились. Погони слышно не было, — но Льяти бежал, как угорелый, и они мчались за ним, пока между ними и селением не встали два холма. — Как ты их…

— Я врасплох их застал, — сказал Льяти. Лицо его сейчас было очень серьёзным. — Иначе плохо могло быть.

— А всё равно… — Антон оперся руками в колени, стараясь успокоить бешено зашедшееся сердце. Плохо бегать по такой жаре, да ещё и по неровному… — Четверо на одного — это четверо на одного. Да ещё и с мечами, пусть и деревянными…

— У меня лук был, — возразил Льяти. — И я знал же, что этим и кончится. И думал, что делать, когда…

— Ну, это-то понять было нетрудно… — Андней помотал головой. — Делать-то что будем?

— Да всё то же — к западным горам идти, — удивился Льяти. — Только теперь придется кружным путем идти, и быстро-быстро-быстро. Хорги-то за нами не погонятся, кишка у них тонка, — но вот гонцов к Хорунам наверняка уже послали, а уж те из кожи вон вылезут, чтобы вас к себе заполучить. Они ваших, — ну, русских, — аж до судорог не любят. С тех пор, как их Волки сюда, в этот вот лес выгнали.

— Веселенькая перспектива… — Сергей покрутил в руке отобранный у Сабины нож. — Отличная вещь. Жаль, такой дуре досталась. Ну что — пошли тогда…