— С космическим, ясное дело. Мы, знаешь, её тут рассматривали — давно ещё, когда только в этот мир попали. Сделали змея здоровенного, он с мальчишкой полегче поднимался метров на сто. Ну, и я тоже поднимался. С биноклем, ясное дело. С двенадцатикратным.

— И как?

— А так. Странная такая штука — видно, что вся металлическая. С люками разными, с антеннами… Но она не у берега стоит, а за холмами, и нам только верх видно. А внизу тоже много чего интересного может быть.

— Так может, прямо туда и двинем, а? — предложил Борька. — А то, говорят, даже роботов Хозяев много лет уж не видел никто, — а вы тут до сих пор трясетесь…

— Ну, нет уж, — отрезал Метис. — Много таких умных было. Пробовали уже… Да только потом по лесам им хорониться приходилось. А мы в Столицу знаешь, сколько труда вложили? Вторую такую нам вовек не построить. А вот тогда, брат, нам и впрямь будет жить сразу и плохо, и скучно… Ну да не вечные же они. Когда-нибудь сломаются. Вот тогда и посмотрим, что там. Спешить-то нам некуда.

— Вам-то уже некуда, — а нам так очень есть куда, — возразил Димка. — Зажрались вы тут, только о себе и думаете.

— У нас тут большинство ребят из разных местных племен, которым карачун пришел, — из дюжин двух, пожалуй, — обиженно сказал Метис. — Когда поправишься, поспрашивай их, как они тут до нас жили, да почему к нам прибились. Да что они думают о том, чтобы опять по лесам с голой задницей бегать.

Димка надулся и замолчал. В здешних делах он, честно говоря, до сих пор «плавал». Веселее от этого они, правда, не становились. Вроде, и сделать ничего нельзя, и ребят, которые хотят спокойно жить, тоже понять можно. Да только гадко всё равно…

Разговор незаметно угас, и все молча смотрели на закат и на небо, по которому всё так же неспешно скользили шары. Несколько, очевидно, дырявых прошли совсем низко, один едва не задел Столицу, и Димка невольно отшатнулся: не хватало ещё, чтобы такая громадина взорвалась ему прямо в лицо. Наконец, стемнело уже почти совсем, и закат превратился просто в смутную зеленоватую полосу. На небе зажглись звезды, но ребята внизу ещё не спали, и, словно призраки, сновали туда и сюда.

Димке вдруг вспомнилось, как прошлой зимой они с друзьями, пересмеиваясь, брели вдоль голого, заснеженного сквера. Фонари тогда почему-то не горели — похоже, что во всем городе, — и улицу освещал лишь тусклый желтоватый отблеск множества окон, горевших на разбросанных вокруг темных коробках зданий. Их тусклый отсвет лежал даже на низко нависших облаках, и было довольно-таки светло, — во всяком случае, он мог без труда узнать других гуляющих вокруг людей, даже на довольно-таки большом расстоянии. Тогда это казалось волнующим и очень необычным…

Снова волной навалилась тоска, и мальчишка вздохнул. Сейчас ему очень не хватало друзей — Сергея, Тошки, Максима… Они точно нашли бы, что ответить, — а он сейчас словно тонул, нет, даже хуже, — терял уверенность, что они тут ненадолго, и что Хозяев МОЖНО победить, — если найти способ. Вот же повезло ему тут влипнуть…

— А всё равно, — вдруг упрямо сказал он, больше для себя, чем для кого-то другого. — Ну, стыдно же, ребята, так жить, — по прихоти каких-то уродов, которые нам даже показаться бояться, только роботов насылают своих… Раз уж победить их нельзя — то домой надо вернуться. Пусть сами в свои непонятные игры тут играют…

— Вернуться… — каким-то неприятным тоном сказал вдруг Метис. — А что, если мы никуда не пропадали?

— Это как?

— А так. Ты вот слышал, чтобы целый пионерский отряд вдруг пропал с концами?

— Н… нет, — признал Димка. — Не было такого. Тут не то, что область, — тут вся страна на уши бы встала…

— Ну вот. И я не слышал. А у нас тут только из Союза — пять отрядов. Один аж из девяносто девятого года, где гласность и всё такое прочее. И никто ничего никогда…

— И что? — Димка не понимал, куда клонит Метис, но сам разговор ему почему-то не нравился.

— А то. Ты про всяких двойников в фантастических книжках читал же? Вот и мы, может, такие же двойники. А настоящие мы — ни сном, ни духом… Никуда не пропадали, дружно вернулись домой, пошли в школу, и так далее… А мы тут. И, даже если получится вернуться — то куда? Сам к себе домой придешь и себе скажешь: пойди нафиг, я теперь тут жить буду?

Димка ошалело помотал головой. С одной стороны, при мысли, что на самом деле он никуда не пропадал, что его родители и прочая родня не сходят с ума, обшаривая морги и болота, он испытал невероятное, прямо-таки космическое облегчение. С другой стороны выходило, что у него украли его же собственную жизнь, выбросили непонятно куда и непонятно зачем, вернее, даже хуже — сам он теперь непонятно кто и непонятно зачем. Сразу резко зашумело в голове, волной накатилась тошная слабость. Тело обмякло, как ватное, мальчишка привалился к стене. Сейчас ему не хотелось уже совершенно ничего…

* * *

— Димк, купаться ещё будешь? — спросил Лис.