— Ну, и куда дальше? — спросил Сергей.

— Туда, — Вальфрид протянул руку, указывая на западный, верхний склон долины. Стоявший у него дом сильно отличался от всех прочих — пятиэтажка из серого кирпича, с двумя косо отходившими вперед крыльями и коротким фасадом. Над ним, в треугольном фронтоне, виднелось большое полукруглое окно, забранное частой рамой, — не самый плохой вид, не будь некоторые из стекол в нем разбиты.

Увязая в глубоком снегу, ребята побрели к нему. Вот теперь царившая вокруг тишина начала ощутимо давить. Тем более, что откуда-то издали иногда доносился глухой гул — в горах после вчерашнего снега сходили лавины. Эхо путалось, металось между скал, и мальчишке иногда казалось, что где-то тут, за поворотом, работает мотор — дурацкое ощущение, но он никак не мог избавиться от него. К счастью, городок оказался небольшой, и, всего минут через пять, они добрались до цели.

К темным двухстворчатым дверям вело высокое, неудобное цементное крыльцо с железными перилами, тоже занесенное снегом. Сами двери оказались снабжены жутко тугой пружиной, внутри оказалось не лучше. Антон увидел прорезавший три этажа холл — с такой же крутой цементной лестницей. Сквозь узкие пыльные окна сюда проникало мало света, побелка и синяя краска на стенах облупилась. Воздух был теплый и сырой, пахло хлоркой и паром, как в подвале.

— Здесь что, и тепло есть? — возмутился Андрей. — Тогда какого черта мы в той халупе ледяной мерзли?

— Живут здесь, — коротко сказал Вальфрид. — Заткнись.

Андрей сразу же надулся, но возмущаться не стал. Они поднялись на самый верх. Здесь скрипучая деревянная дверь вела на другую, тесную, освещенную пыльными лампочками лестницу. По ней они поднялись на пятый, последний этаж. Здесь лестница уходила в темноту, но путь туда преграждала массивная, грубо сваренная из арматурных прутьев решетка.

— Ключи не потеряли? — отрывисто спросил Вальфрид.

Оглянувшись — снизу донеслась вдруг непонятная возня, словно там таскали тяжелые мешки, — Андрей извлек из кармана связку ключей, и, быстро подобрав нужный, отпер решетку. Они быстро проскользнули внутрь, после чего Андрей, высунув руку наружу, вновь запер замок. Антон с облегчением вздохнул: доносившиеся снизу звуки оптимизма не внушали. Казалось, что там ползали гигантские змеи — и хорошо, если не кое-кто похуже…

— Что там? — спросил Сергей.

— Хайнцели, — коротко и непонятно сказал Вальфрид.

— Кто?

— Духи дома. Слепые. Пошли!

Они поднялись ещё на этаж выше, в темное, неожиданно жаркое помещение — как догадался Антон, здесь скапливался поднимавшийся снизу воздух. В нем была единственная обитая железом дверь — снова запертая, но от неё в связке тоже отыскался ключ. Миновав её, они попали на чердак — неожиданно просторное, высокое помещение, сплошь забитое разнообразной мебелью — кое-где она стояла так тесно, что там нельзя было пройти. Свет здесь не горел, а тот, что проникал снаружи через большое окно, терялся в темноте высокой деревянной крыши. Справа и слева, косо расходясь в стороны, виднелись дощатые перегородки. Сзади, — Антон обернулся, — за кирпичной коробкой лестничной клетки выступала первобытная скала. В ней зиял уходивший в темноту проход, тоже перекрытый решеткой. Андрей отпер и её, и, включив фонарик, нырнул внутрь. Антон последовал за ним, но дорога оказалась короткой — всего метров через пять началась ведущая вверх лестница с неровными каменными стенами, неудобрая и тесная, — он то и дело задевал шапкой за низкий каменный свод.

— Черт, вот придумали же… — пробормотал Андрей, пригибаясь. — Подвал на чердаке, всё с ног на голову…

Лестница оказалась неожиданно длинной — они поднялись метров на двадцать, оказавшись в каморке с очередной обитой железом дверью. Когда Андрей отпер и её, в глаза Антона ударил яркий дневной свет. В лицо ему дохнул морозный, свежий воздух, и, переступив порог, он удивленно осмотрелся.

Они стояли на дне маленькой долинки, стиснутой заснеженными склонами. Справа она уходила под скалу, превращаясь в занесенную снегом пещеру — довольно жуткую на вид, надо сказать, — слева, над снегом, наверх вели марши ажурной железной лестницы. По ней они поднялись ещё метров на десять, потом мальчишка удивленно замер — из-за толстого заснеженного гребня ему открылся неожиданный вид на долину с городом, вернее, на хмурый океан туч, уходивший к горизонту. Её дно отсюда видно не было.

Долинка же тут не кончалась, она круто поднималась вверх, заваленная нетронутым снегом, — но лестница поворачивала вправо, и, превращаясь в мостик, упиралась в очередной проем в скале.