Льяти вручили кусок колбасы из Борькиных запасов, — но он лишь понюхал её, и осторожно отложил в сторону. Та же история повторилась и с печеньем. Зато тушенка вызвала несомненный энтузиазм гостя — ловко орудуя пальцами, он быстро очистил немалую банку до дна.

После сытной трапезы гость сразу осовел и утратил прежнюю резвость. Лишь когда Танька зачем-то полезла со своим йодом к его грязным и поцарапанным босым ногам, Льяти взбрыкнул ими, и уставился на неё с явным подозрением.

— Как же ты босиком по всему этому ходишь? — спросила Танька с искренним недоумением.

Вместо ответа Льяти вытащил свой нож и с силой провел лезвием по пятке. Димка поежился, — оно должно было развалить пятку до кости, — но вместо этого на ней остался лишь едва заметный белесый след.

— Офигеть, — Димка протянул руку и потрогал пятку гостя. Она была твердая, как камень. Похоже, что Льяти всю жизнь ходил босиком…

Льяти вяло отдернул ногу и зевнул. Ежу было ясно, что толку от расспросов сейчас будет мало…

— Удружили нам девчонки, нечего сказать, — вполголоса проворчал Сергей, когда они с Димкой отошли к своему, «сторожевому» костру. Льяти уже дрых, растянувшись на расстеленных возле костра одеялах. Похоже, что он с детской непосредственностью решил: раз его накормили, то ему тут точно ничего не угрожает… — Теперь утра ждать придется. Когда это чудо природы продрыхнется.

— Да никуда он от нас не денется, — усмехнулся Димка. — Ему же интересно до чертиков.

— Не нравится мне всё это… — сказал Сергей. — Вот откуда он русский язык знает, ты мне скажи? И он следил за нами, — я ведь несколько раз за день его замечал, только разглядеть не мог, как следует.

— И мне не сказал? — обиделся Димка.

— А я уверен не был, что мне не кажется, — Сергей вздохнул. — Ловкий, паразит, и прятаться в зарослях мастак. Я бы, например, так не смог, хотя отец меня учил, знаешь…

— Ты что, думаешь, что он шпион этих… пришельцев? — спросил Димка.

— Да ничего я пока не думаю. Не похож он на шпиона. Но парень очень странный, мы с ним ещё повеселимся, попомни мое слово. Не так он прост, как выглядит…

— Интересно, откуда он взялся? — спросил Димка. — Он не из Союза, это ясно. И вообще не с Земли, судя по виду, — у нас-то таких племен нет, одни негры да индейцы. А он, похоже, всю жизнь в этом лесу жил. Значит, тут и ещё люди есть.

— В этом я не сомневаюсь, — Сергей вздохнул. — И похоже, что мы с ними скоро встретимся. Вот тогда-то всё и начнется…

— Что начнется? — спросил Димка.

— Веселье. Пока он один такой — он забавный, не больше. А ты целое племя таких представь, этак в пару сотен голов, — взрослых, здоровенных, со своими обычаями, с табу, с шаманами, с колдунами всякими… Думаешь, они нас с распростертыми объятиями встретят?

— А что? Может быть, даже в племя примут, — ну, после всяких испытаний, как в книжках про индейцев.

— Угу, — голову воина из соседнего племени принести, я читал про такое… И жить заставят по своим обычаям, а я босиком по лесу бегать и червяков жрать не хочу. Ладно, завтра мы его расспросим, — тогда и ясно будет. Сейчас мы с Максом дежурим, вторые — вы с Борькой. А пока спать ложись, утро вечера мудренее…

Раньше Димка никогда не был часовым, — даже в почетный караул к дружинному знамени его не ставили, да он не очень-то и рвался. Не зря, как оказалось, — ничего приятного в этом деле не было.

В самом деле, кому понравится, когда его расталкивают посреди ночи, и, вместо того, чтобы вовсю смотреть сны после, согласитесь, не самого легкого дня, заставляют сидеть у костра, глядя в окружающую лагерь непроглядную темноту? Ну, заставляют, — это тоже преувеличение, вообще-то. Димка понимал, что от бдительности часовых зависят жизни всех ребят, так что никаких возражений на сей счет у него не было. Только вот спать от этого меньше не хотелось…

Ночью прошел сильный дождь, так что заметно посвежевший воздух пах просто одуряюще. Внизу, в зарослях, что-то светилось, — то ли гнилушки, то ли какие-то здешние грибы, — к тому же, там роились крупные светляки, и всё это смотрелось сразу красиво и страшновато.