— А вот не знаю! — ответил Димка. Разговор вдруг перестал ему нравится. — Макс вон, тяжелой атлетикой занимается. А Сергей — вообще школьный чемпион по самбо. Таких, как он, ещё поискать надо. Ты вообще о чем?

— А о том, что милиции тут нет, и кроме нас самих, нас тут защищать некому. И не надо думать, что мы тут самые-самые-самые, потому что это МЫ.

— И что?

— А то, что на рожон лезть не надо, надо и головой иногда думать. Поражение — оно штука такая. Липкая. Потом не отмоешься.

— И что — выходит, нам в драку нельзя лезть, если враг сильнее? — удивился Димка. — А если он слабых обижает? После такого, знаешь, тоже… не отмоешься.

Сашка смутился — видать, сам не подумал о таком.

— Друзья нам нужны, — наконец сказал он. — И чем больше, — тем лучше. Иначе, чувствую, домой мы не вернемся. Будем, словно Квинсы, шастать по лесам и врагов орехами забрасывать…

— Друзья — это да, это обязательно, — согласился Димка. — Ладно, доберемся до этих Виксенов, — посмотрим…

Ещё задолго до заката Льяти предложил остановиться. Сергей начал возражать, — но Льяти спокойно объяснил ему, что ночью костер жечь нельзя — могут прийти нантанг, то есть волки, и тогда гостям придется кисло. Так что поесть надо заранее, — а ночевать придется на деревьях, потому что подходящих укрытий в скалах рядом, к сожалению, нет.

Разбивать лагерь в таких обстоятельствах особого смысла не было, готовить ужин тоже — Льяти быстро отыскал дерево, на котором росли маути, здоровенные, побольше полуметра, плоды, похожие на громадную, покрытую жесткой синеватой корой клубнику. Стебель одной такой «клубники» пришлось рубить топором, — а потом ещё ошкуривать её, словно кабанчика. Но под корой скрывалась маслянистая розоватая мякоть — каждому досталось по здоровенному куску, так что ужин на этом и закончился. Вкус был очень необычный — что-то горьковато-сладкое, вроде грейпфрута, — и Димка невольно подумал, как отнесется к такой пище его живот. Пока что всё было в порядке, но, кто знает…

Хлопот с ночлегом вышло куда больше. Во-первых, залезть на дерево оказалось совсем даже непросто. Подходящие, на взгляд Димки, деревья Льяти сразу же забраковал, объяснив, что на них могут запросто забраться «волки» — эти твари лазили немногим хуже кошек.

Показанный Льяти способ подъема был совсем несложный: обрезаем кусок лианы, обвязываем его вокруг дерева, упираемся в него спиной — и идем вверх по стволу, как по бульвару. На деле, правда, оказалось, что жесткая лиана страшно режет спину и никак не желает скользить по шершавой коре. Её приходилось ослаблять и захлестывать выше, проделывая чуть ли не цирковые трюки, так что времени всё это заняло много. Машка, Ирка, Сашка и Аглая так и не осилили подъема, и их пришлось втаскивать вверх на лианах, вместе с рюкзаками. Устроиться на ветках тоже казалось совершенно немыслимо, — нет, сидеть там ещё можно, но лежать!..

Льяти показал им, как делать гнезда из наломанных веток — тоже непростое дело, вроде изготовления плетня. Плетение гнезда было делом ответственным, — иначе ничего не стоило свалиться, — так что когда они закончили, уже почти успело стемнеть. Димка весь оцарапался и устал, словно черт. К тому же, на всех гнезд всё равно не хватило, и Льяти подал мудрейшую идею спать парами. Понятно, что Машка сразу же забралась в гнездо к Димке, и это ужасно смутило мальчишку. Нет, они уже спали вместе в одной палатке, — но там хоть отодвинуться можно!.. Тут же оказалось… тесновато, и избежать Машки не было никакой возможности. Самое обидное вышло то, что сама она не видела в этом ничего необычного. Димка повернулся к ней спиной — невежливо, но хоть сердце так не колотилось, — и попытался разобраться в своих ощущениях. Машка ему, определенно, нравилась, — но почему тогда он душу готов продать, лишь бы она оказалась сейчас в другом месте?..

Так и не придя ни к каким выводам, мальчишка уснул.

— Вот, мы уже почти пришли, — гордо объявил Льяти.