Механически протянув руки, он взял блюдо, — неожиданно тяжелое. Горячее. Хлеб был теплым, от него поднимался умопомрачительный запах. Мальчишка почувствовал, как рот наполняется голодной слюной.

Как ни странно, это привело его в чувство. Он мотнул головой и осмотрелся. Виксены стояли полукругом — парни уже смешались с девчонками — и он, наконец, понял, что их не так уж и много, всего человек тридцать. Но после недели полного безлюдья в лесу и это количество казалось огромной толпой.

Взгляд Димки вдруг зацепился за парня, стоявшего в центре толпы — вроде бы, вместе со всеми, но как-то так наособицу, что становилось понятно — это вождь. Димка сначала отметил именно это, и лишь потом понял, что этот парень непохож на остальных — крепкий, плечистый, он был заметно ниже стройных Виксенов. Русые волосы, серые глаза… Правый прищурен, — сначала Димке показалось, что парень подмигивает, и лишь потом заметил сползающий на щеку рваный шрам. Лицо у парня было самое обычное — как у самого Димки, у Сашки, у Антона…

— Ребята, — выдохнул вождь, — вы что? Русские?

* * *

Это было уже чересчур, и сознание Димки снова отключилось. Виксены окружили их галдящей толпой и куда-то повели. Как оказалось, вигвамы стояли правильным кругом, — а в центре, между ними, посреди небольшой площади, помещался очаг. Не какое-то первобытное кострище, а именно настоящий очаг — выложенная камнями овальная яма длиной метра в четыре. Поперек неё положено несколько тщательно обтесанных каменных плит, на которых что-то даже жарилось. В яме жарко тлели угли, но дыма совсем не было.

Площадь оказалась маловата для стольких людей, началась суматоха, толкотня. Димка задыхался от волнения, сердце у него бешено колотилось. Может, потому, что только здесь он осознал, что Виксены тоже люди, — но не земной расы, — или потому, что вокруг него повсюду были девчонки.

Национальный женский костюм Виксенов отнюдь не отличался сложностью: что-то вроде передника, — кстати, не из шкуры, а тканого, где-то тут умели ткать ткань! — то же самое, прикрывающее… э-э-э… тыльную сторону, — а между ними видно, как ноги переходят в… наверное, бока. Где именно они там переходят, Димка затруднился бы сказать. Вся эта нехитрая конструкция скреплялась немудреным шнурком, — и ещё один такой же придерживал нагрудное ожерелье. Но если спереди оно ещё как-то справлялось со своей функцией, то взгляд сбоку открывал нечто такое, чего Димка предпочел бы не видеть наяву — особенно, когда рядом Машка. И эти заразы словно нарочно двигались так, словно плыли в некой невесомой среде. Смотрелось это потрясающе — только, вот беда, Машка всё равно была лучше!..

Наконец, как-то вдруг, все расселись вокруг очага — прямо на земле, потому что никаких стульев не было. Девчонки начали разносить еду, — как сначала показалось, на листьях, но это были настоящие тарелки, вернее, мелкие корзины, выстланные изнутри листьями. От их содержимого тоже можно было ошалеть — хлеб! Масло! На этом фоне жареное и тушеное мясо, какие-то фруктовые салаты и соленые грибы уже как-то терялись. Димка даже представить не мог, что так соскучится по простому горячему хлебу…

Он плохо помнил, о чем тут говорили — вообще-то, говорили в основном хозяева, а гости молчали. Мальчишка быстро обожрался до совершенно неприличного состояния и потому плохо соображал. В довершение ко всему, после пира пришлось ещё ставить палатки — потому, что Аглая категорически отказалась стеснять хозяев, да и Сергей намекнул, что спать поодиночке в чужих домах не слишком-то разумно. Пусть Виксены вели себя открыто и дружелюбно — обычаев их ребята не знали, и какой-нибудь внешне безобидный поступок мог резко переменить их настроение. Чего-чего, а книг о приключениях среди диких племен Димка прочитал достаточно…

Предосторожность, в общем, была глупая, — но Льяти успел объяснить им, что эта небольшая полянка сбоку от селения как раз и предназначена для гостей, — они бывали тут довольно часто. Как ни странно, привычная, чисто механическая работа необъяснимо успокоила мальчишку, — и он крепко заснул…

* * *

Проснувшись, Димка несколько секунд смотрел в зеленый брезентовый потолок палатки. В первый миг ему показалось, что весь этот чужой мир ему просто приснился, — но донесшийся снаружи незнакомый звук, мычание какой-то местной животины, — безжалостно разрушил иллюзию. Димка вздохнул и осмотрелся.

В палатке он был один — остальные, похоже, уже проснулись и разбрелись по делам. Солнце стояло уже высоко, и мальчишка понял, что спал очень долго — лишь теперь он ощутил, как вымотался во время этого бесконечного перехода в проклятом лесу, где ночью и днем что-то беспрерывно выло, похрустывало и хохотало. Сейчас вокруг звуки были самые что ни на есть деревенские, мирные — вот потому, наверное, и спалось так хорошо…