Димка даже немного испугался, — он чувствовал, что с ним происходит что-то непонятное. Но, чем больше он старался вспомнить, тем больше ему казалось, что он уже видел во сне это место — и не только. Видел высоченную, как телевышка, пальму, видел деревню Виксенов… выходит, что и другие миры, которые он видел во сне, существуют?..

Эта идея ему не понравилась, — он совсем не хотел, чтобы что-то, похожее на последний его сон, существовало в реальности — но, тем не менее, он чувствовал, что она верна. Есть его родной мир, и есть вот этот мир, — почему бы ни существовать и другим? И, раз он попал из своего родного в этот вот мир, — почему нельзя попасть в другие?..

Димка недовольно помотал головой, отбросил одеяло и поднялся. Теплый ветер, летящий со стороны моря, сразу же упруго толкнул в грудь. Так же упруго в голову вдруг толкнулось воспоминание…

…Залитая ослепительным солнцем крыша двенадцатиэтажки. Отсюда, кажется, видно, как загибается горизонт. Где-то невероятно далеко, на том берегу текучего воздушного океана, виднеются синевато-зеленые полоски лесов, столбы дыма, спички мачт ЛЭП… Мощный поток теплого воздуха непрерывно омывает тело — и он, Димка смеется, раскинув руки, почти чувствуя, что летит…

Мальчишка вздохнул и недовольно помотал головой. Сейчас такие вот воспоминания были вовсе ни к чему — но, разбуженные, они никак не унимались. Вдруг среди них мелькнуло что-то важное, и Димка замер, отчаянно пытаясь вспомнить. Случилось это, кажется, в июле — день был жаркий и влажный, солнце расплывалось за тонкими облаками, затянувшими весь небосвод. Лет ему тогда было около двенадцати. Каникулы, от нечего делать он катался на автобусах и вышел на окраине города, — автобус шел в дачный поселок, а делать там было совершенно нечего…

Как-то сразу ему стало вдруг не по себе — дренажные канавы, болота, заросли, вокруг — ни души: понедельник, всего часов десять утра… Сам не зная, зачем, он поперся в кусты. Отойдя от остановки всего метров на двадцать, он замер на берегу маленькой, заросшей бурьяном поляны, на берегу небольшого пруда — скорее, заполненной водой большой ямы. Воронки — земля вокруг неё поднималась пологим валом. Словно от бомбы, — но какая тут война? Даже боев с колчаковцами тут не было, — он бы знал…

Вода в яме была темная, глубокая, странного сероватого оттенка — и вдруг ему показалось, что оттуда, со дна, на него кто-то смотрит. Ощущение оказалось резким и неприятным — он вылетел на дорогу и, ошалело осмотревшись, быстро зашагал к городу. Больше он никогда там не бывал, — но проклятая яма несколько раз потом снилась ему. Во сне он раздевался и заходил в воду, — и каждый раз просыпался до того, как погружался с головой. Каждый раз ему казалось, что, погрузившись, он уже не проснулся бы. И каждый раз ему хотелось съездить туда, искупаться в этой проклятой луже — просто, чтобы убедиться, что ничего такого с ним на самом деле не случится, — и каждый раз он не решался, потому что боялся, что всё будет как раз, как во сне. Сейчас, в этом сне, ощущение было такое же — не похожее, а в точности такое же. Он никак не мог понять, в чем тут дело, — и именно поэтому мысль назойливо зудела в мозгу. Невесть отчего, она показалась ему невероятно важной. Словно какая-то сила прицепилась к нему ещё там, у той проклятой ямы — и тянется за ним с тех пор, даже сквозь миры, причем тут, в Ойкумене, ей даже проще дотянуться до него, чем дома…

Вздохнув, Димка сел, скрестив ноги, и задумался, вспоминая другие свои сны. В первый раз ему приснилось, как Машка… нет, это очень интересно, конечно, но явно не то. Тогда что? Застроенный дачами овраг? Какой-то праздник не то в будущем, не то в родном для Волков Союзе Народных Республик? Но там как раз не было никакой жути, напротив, там ему понравилось… или, как раз, не ему?..

Димка замер, ухватив, наконец, мысль — сны эти отличались от обычных тем, что в них он становился не собой, а каким-то местным мальчишкой, незнакомым — оттого и получалось ощущение странности: он не узнавал себя. Но как такое может быть — и что всё это значит? Может ли он застрять в таком сне, потерять себя — или стать тем, другим мальчишкой?.. Казалось, что да — как раз это и пугало, потому что стать таким вот перекати-полем, носимым по мирам, Димке совершенно не хотелось. Но тут, наконец, проснулся Борька — и все эти рассуждения показались ему полной чушью…

* * *

— Ну и когда приплывут эти Волки? — спросил Юрка. Мальчишки искупались, позавтракали и сейчас просто сидели на берегу, глядя на лениво набегающие волны. Далеко слева в море темнел остров со Столицей — без плота или лодки не доплыть, как ни старайся…

— Не знаю, — вздохнул Димка. — Костер наш они точно видели. Ну да сюда-то они недолго плыли. До обеда ещё будут, наверное…

— Если им эта «Алла Сергеевна» позволит, — сказал Борька. — Мы ж её не спросили, когда сюда поперлись, — а она, говорят, такого страсть как не любит. Вот как встанет на рога — и не отпустит сюда Игоря с ребятами. И будем мы тут сидеть до морковкиного заговенья…