Димка опять дернулся. Услышанное нравилось ему всё меньше и меньше. Тут же его ткнули ножом между лопаток, причем, довольно сильно — лезвие разорвало рубаху и пробороздило кожу на спине. Сразу же потекла кровь.

— Лежи тихо, ты!.. — его опять ударили по голове, а потом ещё раз, и Димка снова потерял сознание.

* * *

Очнувшись во второй раз, Димка снова пожалел об этом, — голова по-прежнему раскалывалась, а бок жгло и дергало ещё сильнее. Похоже, что рана от стрелы воспалилась. Ко всему этому добавилась ещё и боль от второй раны, на спине, и боль в затекшем теле. Похоже, что на сей раз, он провалялся без сознания пару часов, а то и больше…

Мальчишка осторожно приподнял голову, — но смог увидеть лишь чьи-то грязные босые ноги и тростниковый борт лодки. За ним равномерно плескали весла — Воришки гребли старательно и молча. Похоже, пока он валялся в отключке, дискуссия подошла к концу, так или иначе…

Он прислушался, — но Юрки слышно не было. Наверняка, его тоже запугали и заставили молчать. Димка надеялся, что остальные спаслись.

Они плыли, наверное, ещё несколько часов, — по крайней мере, Димке так казалось. Время, в его положении, не то, что двигалось медленно, оно, казалось, вообще стояло на месте. Больше всего мальчишку злило то, что Воришки поставили на него ноги, словно на коврик. Ему страшно хотелось вскочить и долго-долго бить каждого из них по голове, — но даже не будь он связан, это у него вряд ли получилось бы. Голова по-прежнему жутко кружилась, и он сомневался, что вообще сможет встать на ноги…

Наконец, спустя целую вечность, откуда-то, — наверное, с берега, — донеслись приветственные крики. Воришки ответили на них — и ещё через несколько минут попрыгали за борт. Кто-то перерезал веревки на ногах Димки, но идти он всё равно не мог, и двое Воришек просто потащили его, схватив за связанные руки. Это оказалось зверски больно, и мальчишка сжал зубы, изо всех сил стараясь не заорать. Ноги его тащились по земле, и сейчас он почти их не чувствовал…

Тем не менее, он заставил себя поднять голову и осмотреться. Пираты обосновались в небольшой бухте, окруженной высоким, мрачным лесом, без малейших признаков полей — обработка земли, в любом виде, тут явно оказалась не в чести. В бухте стояло несколько тростниковых пирог и небольшой плот, гораздо грубее «Смелого» — просто десяток связанных вместе бревен. Между лесом и берегом лежала большая поляна, на ней громоздился неровный земляной вал высотой в рост Димки. Из него горизонтальным частоколом торчали заостренные сучья врытых в вал деревьев, — даже если не считать зиявшего перед валом рва, штурмовать такое заграждение было очень трудно, если вообще возможно. За валом торчали неопрятные тростниковые крыши. Димка невольно вспомнил аккуратные каменные домики Нурнов. Те тоже были бандиты и разбойники, — но сейчас они казались ему в миллион раз симпатичнее Воришек.

Ворот в валу не оказалось, просто узкий проем, но рядом с ним лежало ещё несколько превращенных в рогатины деревьев, которыми его быстро можно было перекрыть. Само селение оказалось небольшим — два кольца хижин и круглая площадка в центре. В её середине лениво дымилось большое кострище, — а по периметру стояла дюжина темных деревянных столбов, как оказалось, предназначенных для пленников. Мальчишку подтащили к одному и перерезали веревку на руках. Димка сразу попробовал вырваться, — но его ударили по голове, грубо скрутили руки за столбом и снова связали. Ещё одной веревкой прихватили ноги, чтобы он не смог пинаться. Веревки тоже были грубые, скрученные из каких-то явно растительных волокон, и мальчишка подумал, что сможет растянуть и разорвать их, — но это явно требовало времени, которого у него, увы, не было.