Водителю грузовика Акторс, Бобу Гаррисону, можно было бы встать вровень с Фордом по степени нанесенного ущерба, не сработай подушка безопасности в нужное время, которая оказалась весьма практичной. Кроме пары сломанных ребер и сотрясения мозга (это именно то, чем Боб Гаррисон был награжден в этой ужасной аварии) подушка безопасности сохранила все более или менее потрепанные временем и алкоголем органы своего водителя в целости и сохранности. Такая подушка безопасности могла бы поклясться, что даже при самой жуткой аварии пара синяков — максимум, что вы могли бы получить. Иные неудобства, к которым можно было отнести возможность размозжения мозгов по всему салону, она отметала начисто. А то, что вы и без аварии находились не в самом лучшем состоянии, что ж… дерьмо случается. Сам Акторс, несмотря на свою массивность, конечно, не разбился всмятку, но двигатель его был разворочен вдоль и поперек. Бобу Гаррисону повезло, что он остался жив. Разбитая и погнутая рама отправила в полет тысячу стекол, некогда составлявших переднее стекло. Большинство из них просто обязаны были изрезать Боба и превратить его в решето. Еще бы чуть-чуть и…

К несчастью, в этой аварии имелся и третий пассажир. Макс Диггенс. Вестник наблюдал за тем, как Кейси, придя в себя от шока, предпринимала попытки расстегнуть ремень безопасности, одновременно оглядываясь на заднее сиденье и пытаясь своими криками привести своего сына Макса в чувства. Голова Кейси раскалывалась, но материнский крик заглушал этот неприятный звон в голове от аварии. Вестник наблюдал за тем, как Кейси безутешно пыталась открыть заклинившую дверь, которая, к слову, заклиненной вовсе не была, но для человека, находившегося в шоке, любое действие давалось лишь со второй — третей попытки. В ход пошли кулаки, бившие по лобовому стеклу, словно барабанные палочки, отбивающие определенный ритм. В конечном итоге, дверная ручка все же поддалась. Вестник беспристрастно смотрел, как Кейси вытаскивала Макса из автомобиля, довольно медленно, чтобы не повредить, возможно, уже искалеченный позвоночник, но настолько уверенно, чтобы не дать шанс другим травмам сгубить сына еще раньше.

Это был довольно хрупкий ребенок. Несмотря на то, что ему было уже восемь лет, выглядел он совсем крошечным. Его тонкое тельце дрожало, а футболка и шорты были заляпаны кровью. Волосы на затылке ребенка все больше становились влажными, и потому Кейси приходилось постоянно прижимать его затылок своей рукой все сильнее, дабы не дать крови вытечь окончательно.

Кейси было страшно. Она достала из кармана джинсов свой сотовый и начала судорожно набирать номер экстренной помощи, прикидывая возможные шансы ее прибытия в такой шторм. От того заключения, к которому она приходила, ей становилось только хуже. Пальцы то и дело промахивались мимо нужной кнопки. Кейси постоянно повторяла имя своего сына, который, несмотря ни на что отказывался приходить в чувства. В этот момент Вестник оказался около Кейси Диггенс. Теперь, материализовавшись в видимый облик, Вестник Смерти был видим для любого человека. Даже в критическом состоянии Кейси заметила его присутствие и от удивления выронила телефон, так и не набрав нужный номер. Встретившись с Кейси глазами, Вестник сделал пару шагов в ее направлении и остановился. Кейси Диггенс вцепилась в Вестника, как за спасательный канат и дрожащими губами проговорила:

— Что…? Господи. Слава Богу, тут кто-то есть. Помогите, прошу… мой сын… у вас есть машина? Скажите, вы на машине? Моему сыну нужна помощь! — Мысли Кейси путались, а голова шла кругом на немыслимой скорости, казалось, она с хлопком вылетит из шеи. — У него кровь, пожалуйста… мой сын может умереть!

Ни один мускул на лице Вестника не дрогнул. Он смотрел на перепуганную до смерти женщину и не видел ничего, кроме больших и влажных зеленых глаз на ее лице. Глаз, из которых текли слезы. Слез, в которых боли было больше, чем если бы вас оглушили стальной битой по голове. Но для Вестника слезы были всего лишь водой, струящейся из глаз. Один короткий миг, и Вестник стал еще ближе к Максу. Цвет лица мальчика почти совпадал с лицом надвигающегося на него воплощения самой смерти — бледного и не выражающего чувств. Кейси на миг успокоилась и посмотрела в глаза странного мужчины.

«Черные… как смерть», — подумала она.

Внезапно Кейси Диггенс все поняла. Это случается, даже если смерть пришла не за тобой. Иногда ее присутствие чувствуется так явно, что, кажется, будто ты и сам выпустишь весь дух, дав старухе с косой двойную прибыль. Руки Кейси сами по себе сжали тело мальчика в мертвой хватке. Вестник протянул руку в сторону Макса. В ужасе Кейси обнаружила, что кисть незнакомца была настолько костлявой, насколько может выглядеть кисть без мяса и кожи. От руки остался только скелет. Костяные пальцы потянулись в направлении Макса, становясь неестественно длинными. Тихий плач Кейси Диггенс превратился в настоящую истерику.

— Нет… уходи. Нет, он останется со мной! Вон, пошел вон! Ты не заберешь его у меня! Убирайся прочь! ЭТО МОЙ СЫН!!

Ее истошный крик постепенно переходил в нечто нечеловеческое. Все тело Кейси будто бы оцепенело. Казалось, она была бы не способна сдвинуться с места, даже если бы на нее сейчас летел огромный метеорит.

Кейси задыхалась от ярости, а потом перевела взгляд на Макса.

— Мой мальчик…

В этот момент пальцы Вестника почти касались груди Макса. Но внезапно крик Кейси стал тихим. Настолько тихим, что его вовсе не было слышно. Создавалось ощущение, что крик издавался здесь, но его звук был слышен где-то там, в другой далекой реальности. И там этот самый звук был способен сдвинуть целые горы. Может быть, где-то там, далеко-далеко, он и в самом деле их сдвинул…