Мэлоу наблюдал за происходящим позади. Он видел, как Денниэл повернулся в его сторону, сказал в очередной раз «спасибо», после чего Денниэла не стало. На том месте, где только что находился человек, кружились белоснежные песчинки. Подхваченные ветром, они унеслись вдаль вместе с остальным песчаным потоком. Потом огромные окна сомкнулись, и на ковре остались лишь мокрые следы от слез.

***

Мэлоу закончил свой рассказ и посмотрел на человека у окна. Эрик выслушал его, ни разу не повернувшись и не перебив. Казалось, он ждал какого-то продолжения. Эрик погрузился в воспоминания прошлых дней, а вернувшись в реальность простодушно сказал:

— Я и правда ненавидел его. Даже хотел убить. Но потом… Мэри бы никогда не подарила мне свою любовь, будь я убийцей. Наверное, если все так случилось с ним, значит, так и должно было случиться.

Мэлоу вместо ответа внезапно встал со своего кресла.

Его взгляд устремился в центр зала. Казалось бы, не произошло никаких изменений, но Мэлоу произнес:

— У нас гости.

Проследив за взглядом Мэлоу, Эрик остановил свой взор на середине зала. Ему представился знакомый силуэт.

В голове Эрика промелькнуло лишь одно слово:

«Далматинец».

Глава 15: Из огня, да в полымя

Утреннее солнце, озарявшее госпиталь Святой Елены, нежно пробивалось своими лучами во все окна палат и кабинетов. Наконец Боб Гаррисон был свободен. Он многое выдержал, и последние события стали хорошим доказательством этого. Боб стойко переносил бесконечную суету врачей, которая так отличалась от его вялотекущего состояния здоровья. Каждые пять минут кто-нибудь из персонала считал своим долгом проверить, хорошо ли наложен гипсовый корсет и насколько качественно сделана перевязка головы. Причем никто даже и не думал предложить Бобу закурить. Этот факт огорчал его больше всего.

Также выдержка Боба проявилась в бесконечно нудных беседах с полицией, которой тратить свое время на какие-либо разговоры хотелось еще меньше, чем самому Бобу. Один раз наметанный глаз бывалого дальнобойщика четко и явно разглядел в кармане куртки одного из полицейских пачку сигарет, но ни одна из заветных сигарет так и не попала к нему в руки! Пережить эту суету в одном флаконе даже такому тертому калачу, как Боб, было тяжко, но по окончанию своего пребывания в госпитале он так никого и не треснул по голове. Это был хороший знак.

Когда экстренная помощь прибыла на шоссе, Боб Гаррисон был уже без сознания. Импровизированная повязка на голове полностью пропиталась кровью, а бледное лицо Боба вполне можно было спутать с настоящим силуэтом полтергейста.

Первым делом, придя в себя в больничной палате, Боб спросил об участи других участниках аварии. Как говорилось ранее, обвинения Бобу Гаррисону никто не предъявлял. Маленькая надежда все же таилась в душе Боба. К сожалению, ответ был неутешительным — семейство Диггенс погибли на месте. По словам врачей, Макс Диггенс потерял слишком много крови вследствие черепно-мозговой травмы. Врачи попытались утешить Боба тем фактом, что при подобной травме и в состоянии шока смерть мальчика была безболезненной. Однако Боба это ни капли не утешило. Он все еще не отошел от ночного кошмара, и любое упоминание о мальчике вызывало у него приступ легкой дрожи. Облик мертвого ребенка до сих пор стоял перед ним — с пустыми глазницами и весь в крови.

«Смерть мальчика была безболезненной».

Ага. Как же.

Что касается Кейси Диггенс, ее кончина была весьма удивительна, но вместе с тем не вызвала вопросов. По словам экспертов, Кейси погибла не сразу, какое-то время сердце в ее груди билось, как у любого живого человека. Но, видимо, это самое сердце не выдержало ужасной смерти сына. И в какой-то момент сердце Кейси Диггенс просто разорвалось.

Обвинения по данному делу озвучивать никто не стал. В этом не было никакого смысла. Экспертиза показала, что тормоза автомобиля Кейси Диггенс действительно были неисправны. Тормозные колодки износились окончательно, но Кейси — женщина, единственным мужчиной которой был ее восьмилетний сын Макс, не обладала достаточным опытом и знаниями, чтобы предугадать исход событий. Это дало печальные результаты.

Так же медицинский персонал на ряду с представителями власти не могли не заметить, что больше судьбы семейства Диггенс Боба удручала участь его Мерседеса. Кто-то мог бы подумать, что при данных обстоятельствах это было чересчур жестоко по отношению к Диггенсам. Но Боб был иного мнения. У него имелась склонность, которую следовало бы держать в узде: в мозгу Боба Гаррисона всегда было четкое разграничение, что важно в данный момент, а что более не имеет ценности. Так вышло, что семейство Диггенс больше ценности не представляло. Даже если бы к нему ворвались разъяренные родственники и начни колотить и винить Боба. Грузовик Боба в отличие от Диггенс еще имел шанс на жизнь, хоть и не долгую. И больше тут нечего было сказать.