— Вы готовы? — и вновь протянул руку навстречу Эрику.

Эрик посмотрел на Мэлоу. Мальчик протянул ему фотографию, но тут Эрик его остановил:

— Оставь себе, — произнес Эрик, немного успокоившись, — с тем темпом, что я путешествую из одного мира в другой, я думаю, мы еще увидимся. И очень скоро. Я бы хотел познакомить тебя с ней. Она всегда любила детей. Храни ее фото и помни: в этой фотографии вся моя любовь к ней. Твои родители тоже хотели подарить тебе любовь.

Мэлоу отвел взгляд. Эрику показалось, что впервые Мэлоу что-то тронуло за живое. Однако мгновение спустя мальчик произнес самым серьезным тоном:

— Я всегда буду рад угостить тебя кружкой какао, Эрик. В любое время. И спасибо, что не оказался безжизненным угрюмым типом. Только такие самоубийцы ко мне и приходят. Это слегка утомляет.

— Ну, — задумчиво произнес Эрик, — самоубийство — это просто очередное решение в твоей жизни. На склад характера оно никак не влияет. Ты можешь быть самым счастливым человеком на свете, но завтра… кто знает, что может случиться завтра, не так ли? Завтрашний день нам не обещает никто. Спасибо и тебе за приглашение. Твое какао замечательное. И… ничего, что я так бесцеремонно ухожу?

— Скажем так, — медленно и с нарастающей улыбкой произнес Мэлоу, казалось она была чересчур наигранной — подобное случается не в первый раз. Ты ведь не думал, что ты единственный за всю историю человечества, кому удавалось менять законы этого мира?

Эрик опешил, но лишь на мгновенье.

"Все это уже не важно"

После Эрик улыбнулся и протянул руку Мэлоу. Тот на секунду опешил, но сразу же скрепил ее своей рукой. Вестник терпеливо стоял в стороне и ждал. Эрик обратился к Мэлоу в последний раз:

— Надеюсь, история моей жизни пришлась тебе по вкусу, — произнес Эрик, головой указывая на край стола. Однако книги там уже не было. Мальчик нежно держал ее, прижав к груди. Эрик посмотрел на Вестника. Он не чувствовал ни страха, ни грусти. Рай или любое другое место, куда он мог попасть, — что бы там не поджидало Эрика Майлза, он твердо знал: там будет Мэри. Большего ему и не нужно.

— Твой отец, — прошептал Эрик в пустоту, но Мэлоу прекрасно знал, к кому обращена реплика, — если вы когда-нибудь увидитесь вновь. Если есть хоть один шанс, что он и правда скитается где-то здесь… то вы обязаны сыграть в мяч. Эта традиция, которая скрепляет узы отцов и детей как ничто другое.

— Это так, — согласился Мэлоу, но без враждебности в голосе, — о твоих играх с отцов я уже успел прочитать. Редкие, но запоминающиеся так? Поверь Эрик, если когда-нибудь в этот зал войдет мой отец, мячом мы не ограничимся.

Тогда Эрик улыбнулся и произнес фразу, которая заставила Мэлоу рассмеяться. Позже мальчик вспоминал ее не раз.

После этого Вестник сказал Эрику довольно странную фразу:

— Это всего лишь комар, смахните его.

Не успел Эрик удивиться, как Вестник, быстро коснувшись его, растворился в воздухе. Впрочем, как и все остальное.

***

Мэлоу и Томас остались в зале вдвоем. Немного постояв на месте, Мэлоу подошел к окну. Он медленно поднял свою руку и приложил ладонь к стеклу. Внезапно погода за окном резко изменилась. Огромный поток песчинок за окном поменял свое движение. Те из них, что плавали по течению воздуха, взметнулись вверх, к самому небу, оставив своих собратьев внизу. Оставшиеся песчинки давно манила невиданная сила. Мэлоу отчетливо видел, куда направляются ОСТАВШИЕСЯ песчинки.

Он видел это не раз.

Вдали, в самом конце горизонта виднелась огромная глыба, похожая на наконечник очень большой стрелы, высеченной будто бы из камня. Теперь ее было видно с любого расстояния. Удивительным было то, что эта огромная глыба произрастала не из земли, а совсем наоборот. Свисая сверху вниз, она словно бы разрезала небеса пополам. Вблизи ее сияние было настолько ослепительным, что находившиеся рядом песчаные сугробы и хребты просто меркли. Если бы вы оказались у этой странной глыбы в нескольких миллиметрах, то вам представилась бы отличная возможность узнать, куда все это время направлялись некоторые песчинки. Они словно пронизывали глыбу, впиваясь и навечно вмерзая в этот огромный кусок неизвестного происхождения.

Из замка Мэлоу глыба казалась совсем черной, и это даже пугало.

— Ледяной Клинок стал больше. Намного больше, — произнес Мэлоу, — он тянется к самому низу своим острием. Тебе не кажется?

— Да, юный господин, — раздался голос Томаса. Хотя по выражению лица Мэлоу трудно было определить, нуждался ли он в ответе дворецкого.

— Осколки душ… частицы душ… их что-то манит. Что-то хочет вырваться отсюда. Как ты думаешь, что произойдет, когда осколок станет слишком близко к земле?

— Господин?