Небольшое двухэтажное здание треугольной широкой крышей в бело-красных тонах напоминало Бобу и другую постройку. На ум сразу пришел большой мультяшный гараж, заполненный пожарными машинами и разношерстными пожарными. Эта мысль заставила Боба улыбнуться и на мгновенье он подумал, что возможно это место не выглядит презентабельно, но отчего то внушает спокойствие и улыбку. Как и все вокруг.

Пройдя в мастерскую, Боб сразу разглядел свою «Каталину». Помимо нее на горизонте виднелись лишь две развалюхи, обеим судьба явно уготовила участь попасть под пресс.

Выглядела его старушка просто ужасно. Весь перед машины был опален, вогнулся внутрь, прямиком в салон. Со стороны казалось, что грузовик не попадал в аварию… в него всего лишь кинули гранату. Бобу тут же пришла пугающая мысль. Он смотрел на свое водительское сиденье, видел степень разрухи и понимал, что не должен был остаться в живых. Однако он тут, он выжил. Впервые Бобу пришла ассоциация — чудо.

Так или иначе, Боб был почти цел. А вот его Акторс…

Когда полуживой Боб выкарабкивался из «Каталины», его разум не мог адекватно воспринять весь удар, который взяла на себя его старушка. Нет, конечно большая часть машины осталась в неизменном виде, но дело было даже не в этом. В этот момент Боб испытывал настоящую грусть. Смотреть на то, что дарило тебе смысл жизни, даже если это простой кусок железа, и видеть, как оно «страдает»… Ведь сколько лет они пробыли вместе? И что еще есть такого ценного в жизни Боба?

"Всего лишь развороченный к чертям перед, взорванный аккумулятор, подумаешь… не смешите"

Для Боба Гаррисона это было слишком.

Боб вспомнил те моменты, когда его домом была почти такая же автомастерская. В ней он спал, в ней он ел, днями и ночами собирая свою Каталину с нуля. Для дальнобойщика проводить свое время с машиной было равносильно времяпрепровождению с ребенком. Ты точно так же балуешь ее новыми игрушками (новыми запчастями), поишь ее из бутылочки (меняешь масло и заливаешь бензином) и… ты разговариваешь с ней. Так делают многие. Толпы суровых брутальных мужиков, грязных и перепачканных в масле собственных машин и держащих тяжеленный гаечный ключ в руках, будут ласково разговаривать со своими автомобилями и грузовиками.

«Ласточка моя, ну же, заводись, не расстраивай папочку.».

Или, например, «Сейчас обуем тебя в зимнюю резину, и будешь самая красивая».

Эх, теперь и его девочка, его Каталина стала уже совсем взрослой. Точнее, постаревшей и тяжело больной.

В здешних местах клиенты были редким экземпляром. Боб понял это по слишком счастливой физиономии молодого автомеханика, бегущего к нему навстречу со всех ног. И вот уже юнец в стандартном рабочем комбинезоне синего цвета и бейсболкой с эмблемой гаечного ключа и канистры машинного масла, стоял напротив Боба.

— Вам чем-нибудь помочь, сэр? — воодушевленно поинтересовался он.

— Мой Акторс, вы занимались им? — спросил Боб, но про себя он знал ответ. Полицейские его заверили, что машина будет неприкасаема. Такая забота была лишь для проведения кучи экспертиз, но Боба не волновали причины. Ему было спокойно от факта того, что в его отсутствии с его грузовиком взаимодействовать будут по минимуму. Пусть даже это были эксперты своего дела.

— Так это ваша? Точно, нам сообщали о вашем появлении. Примите мои соболезнования. Ужасная авария. И те люди…

В полной тишине юнец сочувственно посмотрел на Боба. Впрочем, тому совершенно не хотелось переходить погружаться в атмосферу трагедии.

Кажется, его собеседник это понял и быстро произнес:

— Ваша машина? Ах, да! Нет, нам сказали не заниматься ей некоторое время. Полиция успела побывать тут уже дважды, в конечном итоге она дала добро. Но мы решили дождаться вас и обсудить все непосредственно с владельцем. У вас все в порядке?

Последний вопрос заставил Боба смутиться, но он и правда почувствовал себя, словно не в своей тарелке. Что заставило его так взволноваться? Его старушка? Или же эта история с таинственным преследователем?

Боб заметил, как бинты с его головы слегка сошли и занялся своей повязкой. Только сейчас он заметил бирку на грудном кармане своего собеседника. На ней было вышито красными нитками имя «Пэрис».

Проигнорировав последний вопрос здешнего работника, Боб спросил:

— А где здесь главный?

— На обеде, — бойко ответил Пэрис. — Мы всегда обедаем вне мастерской. Только на природе. Импровизированный пикник. Знаю, это может казаться странным, но вблизи мастерской есть отличная поляна близ реки. Каждый приносить что-то свежее или мясное. Лучший час досуга за все рабочее время, скажу я вам. Эм… я, по правде, тоже хотел бы перекусить. Вы только не волнуйтесь, ваша машина вполне подлежит восстановлению, уверяю! Хоть она и выглядит потрепанной, но мы видали и хуже!

Боб решил ничего на это не отвечать. Но тут у него перехватило дыхание.

"Ваша машина подлежит восстановлению"