«Еда нужна, чтобы ее жрать, а не бросать туда-сюда, ты понял меня, Майлз?» — командир отчитал Абрахама, после чего заставил проделать этот же трюк с жонглированием в туалете. С ершиками. На глазах у той же роты.

Эрик всегда надрывал живот от смеха, слушая эту историю.

Эрик по-настоящему переживал смерть дедушки. С каким бы удовольствием он послушал бы такие вот военные байки.

"А ведь лечащего врача дедушки звали точно также… Вагнер. Так вот оно что."

Тут Эрик неожиданно вспомнил про Мэлоу и решил уточнить некоторые моменты:

— Вы упомянули мальчика. Он говорил, что ангелы существуют. Полагаю, он имел в виду вас?

«Хотя на ангела ты похож в самую последнюю очередь, — подумал про себя Эрик, — скорее всего, ты похож на… засранца. Точно».

— Вы с ним встречались?

На мгновенье доктор Вагнер сжал челюсть. Было заметно, что это русло беседы ему явно не по душе.

— Или были вынуждены встретиться, — подметил Эрик, — мальчик не так прост, не так ли? Что это? Плата за свои корни?

— Довольно гнилые корни, — резко ответил доктор Вагнер.

— Меня больше интересует его мать.

— Мать? — доктор Вагнер задумался, — Анабель Браун. Я помню ее жизнь от рождения до самой смерти. Помню ее перерождение в новое дитя.

— Какой она была? — настойчиво поинтересовался Эрик.

— Она была сильной женщиной со слабым здоровьем. Как ваша мать, — тут доктор Вагнер пристально посмотрел на Эрика, но тот не отреагировал на слова ангела.

— Я хорошо помню тот день, — продолжил доктор Вагнер, — мы спрятали ее здесь. Когда на свет появился мальчик, Анабель умерла.

— За что вы заточили Мэлоу там, внизу? — с каждым вопросом Эрик становился все серьезнее.

— Он плод любви ангела и человека. Он не мог существовать среди людей. Немыслимо! Опасный на земле и ненавидимый на небе. Мальчику пришлось бы совсем не сладко. У него не было матери, которая смогла бы воспитать его и научить всему. А его отец был изгнан в самые глубины этого мира. Что нам оставалось?

— Как я вижу, только отправить его вслед за отцом. Разумно.

Подметив саркастические нотки в речи Эрика, доктор Вагнер еще больше вошел во вкус:

— И это оправдалось успехом! Мальчик быстро освоил свою силу, хотя и не понимает этого. Вы были там, внизу. Я спускался к нему во владения лишь раз, и был поражен до мозга костей. Он сумел создать целый мир! Он воссоздал даже человека только по воспоминаниям самоубийц! Вдумайтесь, что будет, покинь он свою привычную территорию? Нет, его место именно там!

— Так я ему и передам, — произнес сквозь зубы Эрик, наградив доктора обжигающим взглядом, — И все же… это несправедливо, — произнес Эрик, — ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО.

Доктор Вагнер вскочил с кресла и, вознеся руки к небу, воскликнул:

— В этом и вся суть! Справедливость?! Мистер Майлз, а что такое, ваша справедливость? Знаете такое выражение: что норма для паука, то хаос для мухи! И это совершенно верно! Ваши представления о справедливости нереальны! Ничьи представление о справедливости нереальны! Реален только этот мир, и был он таковым еще задолго до вашего рождения! Справедливо ли то, что солнце встает по утрам? Справедливо ли то, что все живое стареет? Это жизнь, мистер Майлз и ей плевать на ваше понятие о справедливости.

— Но это не оправдывает ваш поступок.

— В вашем представлении нет! Потому-то вы и слабы. Когда ваше понятие о справедливости рушится о реальность этого мира, вы считаете, что жизнь не справедлива. Вы возомнили, что что-то должно подстраиваться под ваше мнение о справедливости. Либо живите в своем мирке со своими правилами и будьте в гармонии с собой, либо валите на улицы своего города и боритесь с этой несправедливостью, пока не переломаете в этой борьбе все кости. Все очень просто, мистер Майлз. Это ваша проблема. Неоправданные ожидания — ваша проблема. В этом мире никто никому и ничего не должен. Ни в этом, ни в каком-либо другом. И то, что мальчишка томится в своем дворце, тоже, видимо, ваша проблема. Будь посему.

Казалось, доктор Вагнер был очень доволен собой. В нем ощущалось высокомерие. Он уже не хотел, чтобы Эрик покинул его, хотел растянуть разговор.

«Как часто он находился в компании хоть кого-то, кто не спит под «Нирваной»? — подумал Эрик.

Несмотря на раздражение Эрика по поводу поведения доктора Вагнера, отрицать очевидное он не мог — его справедливость действительно была лишь его представлением. Как и ситуация с Мэлоу…

Теперь для Эрика Майлза оставался лишь один нерешенный вопрос, однако доктор Вагнер будто бы прочитал его мысли и потому произнес:

— Ваша жена еще здесь. И я…

Но тут доктора Вагнера словно ударила молния. Эрик невольно вздрогнул.

— Оу! Это интересно! — воскликнул доктор Вагнер.