Приближаясь к силуэтам все ближе, Эрик ощутил некое движение в воздухе. Незнакомцы приближались все ближе. Эрик ощутил, что колебания в воздухе перешли в легкий порыв ветра, бросившийся в его лицо, а потом… лишь топот, быстрый топот ног, постепенно удаляющийся за его спиной. Этот короткий миг словно бы и вовсе не существовал ни для кого из тех четверых, что лишь на мгновенье пересеклись в больничном коридоре. Возможно, если бы каждый из них не был бы занят своими мыслями, своими переживаниями, то как знать, чем бы обернулась эта встреча… Но ни один из тех четверых ни сделать ни единой попытки, дабы остановиться хотя бы на секунду.

Незнакомец, пробежав мимо, помчался дальше, все так же неся на своих руках еще одну незнакомку и даже не оглянувшись на Эрика.

Сам Эрик лишь последовал примеру незнакомца.

— Эрик Майлз!!! — раздалось позади Эрика, и тот не спеша обернулся на знакомый и до боли противный голос.

Доктор Вагнер стоял напротив Эрика, в десятке метрах от бывшего журналиста. К ужасу Эрика, ангел был полон спокойствия. Потрепанный до неузнаваемости, в прожженной одежде и копоти на коже, доктор Вагнер походил на обыкновенного бродягу (хотя даже среди бродяг вид доктора Вагнера вызвал бы жалость, и самый последний попрошайка вручил бы ему доллар-другой).

Но по-настоящему ужасным выглядело лицо ангела. Изъеденное частицами заблудших душ, оно представляло собой настоящее месиво из плоти и крови. Почти вся левая половина лица доктора Вагнера была покрыта волдырями. С подбородка тонкой пленкой постепенно слезала кожа. Порванная щека оголяла ряд нижних зубов, а большая часть носа представляла из себя огромную дыру.

Внезапно Эрику пришел на ум образ двуликого, одного из злодеев великого супергероя всех времен — Бэтмена. И хотя по версии комиксов и мультсериалов образ двуликого не намного отличался от нынешнего состояния доктора Вагнера, столь мерзкое уродство на лице не могло оставить равнодушным даже самого стойкого человека на земле.

Доктор Вагнер улыбался улыбкой сумасшедшего. Улыбаясь, из его рта начинали капать струйки крови. Зубы окрашивались в алый цвет почти мгновенно. Это была самая ужасная улыбка из всех, что Эрику доводилось видеть. Улыбка хищника, готового накинуться на любое живое существо в любой момент. В руках доктор Вагнер сжимал слегка потрескавшийся пузырек.

— Отдайте мне Мэри Янг, ну пожалуйста, — прошипел доктор Вагнер, протягивая свою руку вперед. Из-за травмы лица его речь казалась немного искаженной, словно во рту ангела не хватала с десяток зубов — Мистер Майлз, будьте паинькой.

Сначала Эрику стало смешно. Смешно и грустно одновременно, а еще через мгновенье все эмоции будто испарились. Эрик Майлз окончательно выбился из сил. Он устал от всего этого. Впервые Эрик пожалел о том, что после смерти нельзя просто исчезнуть. Исчезнуть и не испытывать ничего. Не важно, кто ты, не важно, кем ты был при жизни и что ты сделал. После смерти каждый заслуживает покоя. Жизнь, какой бы веселой или хреновой не казалась, — это жизнь и подразумевает процесс движения. Но Эрик устал двигаться. Слишком много боли даже навалилось на него. Слишком много.

Эрик обреченно посмотрел на доктора Вагнера. В его взгляде ангел увидел страшное — безразличие. Полное безразличие ко всему вокруг. Доктор Вагнер вдруг понял: Эрик Майлз больше не станет убегать. Не станет искать выход. Это был конец. Все закончится здесь и сейчас.

Эрик опустился на колени и, прижав к себе все еще спящую Мэри, прошептал ей:

— Помни, несмотря ни на что, я люблю тебя.

Внезапно губы Мэри слегка разомкнулись и Эрик увидел то, что заставило его слезы покатиться по щекам: теперь Эрик увидел ОСОЗНАННУЮ и НАСТОЯЩУЮ улыбку любви всей своей жизни. Искреннюю и ничем не поддельную улыбку.

— НЕЕТ! — взревел доктор Вагнер и ринулся прямиком на Эрика.

Последнее, что увидел ангел, это как скрепленные поцелуем Эрик Майлз и Мэри Янг превратились в одну большую и светлую вспышку, разлетевшуюся на тысячу маленьких огоньков. А еще через мгновение доктор Вагнер понял, что своими собственными руками пытается уцепиться за воздух. Воздух, который пропитывал опустевший коридор, где уже не было никого, кроме одинокого ангела и все того же бесконечного коридора, с бесконечными дверьми и бесконечным множеством людских судеб. Больше не было ничего.

И только сладостный запах "Нирваны" витал в округе.

***

Кейси Диггенс стояла возле палаты 1000. Несмотря на сложившуюся ситуацию, этот номер сумел вызвать у нее слабую улыбку.

"Ну конечно же — подумала она"

Кейси вспомнила те моменты, когда ее сын бегал по комнате перед телевизором и повторял фразы за своим любимым телеперсонажем. «Тысячезвездный удар!», или, например, «Кара тысячи солнц!». Макс очень любил своих телевизионных супергероев, которые собирались все вместе порадовать его каждое утро в выходные дни на кабельном. И, как ни странно, все их боевые приемы были связаны с тем самым числом, выгравированным на табличке, напротив которого Кейси Диггенс находилась в этот самый момент. Она пыталась удержаться на месте всеми своими силами, в чем ей очень сильно оказывал помощь Вестник Смерти.