Ада подошла к выходу. Электричка замедлила ход и остановилась. Двери разъехались в сторону, и девочка почувствовала сильный аромат цветов, идущий из города. Девочка обернулась в салон электрички. Больше здесь никто не сходил. Что ж, придётся сделать этот шаг в одиночку. Аду не покидало чувство, что после её сошествия что-то изменится. Отмахнувшись от таких мыслей, девочка широко улыбнулась и спрыгнула на платформу.

Волеград поражал своей аккуратностью — чистые тротуары, ухоженные газоны, ажурные кованые ворота, орнамент из цветов и завитушек на шторах. Ада сделала несколько фотографий. Все снимки вышли не реальными, а словно запечатлевшими искусные декорации. Девочка усомнилась бы в том, что город настоящий, если бы не встретила столько людей на улицах. Но на Аду почти никто не обратил внимания, и она смогла без приключений добраться до площади.

Площадь была идеально круглой, а в центре высился памятник — маленькая девочка, защищающая бутон от колючего плюща. Статуя была, скорее всего, вырезана из камня, но уровень мастерства был на высоте. Ада уже собиралась сфотографировать этот памятник, как на ступеньки постамента запрыгнул серенький котик. Девочка присела возле него и сделала пару снимков.

— Отлично! А теперь…

Ада заметила узорчатый ошейник на шее котика. С него свисала медалька с жёлтым шариком посередине. Девочка потрогала медальку, но её ждала суровая расплата: кот, который перед этим мило моргал глазками, взвился над ступенькой и глубоко вонзил когти в правую щёку Ады. Девочка с визгом вскочила на ноги и отошла подальше.

— Ты чего?!

Девочка потрогала щеку — на пальцах осталась кровь. Ада вытерла её о джинсы и поплелась по площади. Царапина саднила, и девочка прекрасно понимала, что эта отметина сойдёт не скоро. А со здешними кошками поосторожнее надо быть…

— Улица Яблочная, значит? — Ада достала из кармана листик и огляделась. — Надо же, а я случайно не богатая наследница?

Дом её крёстной оказался двухэтажным, из кремовых кирпичей и с ажурными коваными вставками над окнами. Клумбу рядом занимали кусты роз и красные тюльпаны. Ада толкнула ворота и, взойдя по ступенькам, постучала. Раздалось далёкое «открыто». Девочка нервно сглотнула и вошла.

Дом выглядел впечатляюще и изнутри — картины, резные ручки, вазы с редкими растениями. Ада задрала голову повыше, чтобы рассмотреть внушительную люстру, как попала в чьи-то цепкие объятия. Нос защекотал тяжёлый аромат духов.

— Ада! Наконец-то ты до нас добралась, — крёстная ещё раз крепко стиснула девочку и отпустила. — Надо же! Какая ты большая. И это в тринадцать-то лет?

— Мне пятнадцать, — уточнила Ада и обиженно поправила одежду. — Здравствуйте. Мама сказала мне адрес.

— Конечно, — согласилась крёстная. — Заходи, что ты как не родная! Не дворец, но жить можно.

— Спасибо.

Ада смогла наконец-то разглядеть свою тётю — она была высокая, с пышной светлой стрижкой, в нежном брючном костюме. Девочка ничего другого от хозяйки этого дома и не ожидала.

— Вы сестра моего папы? — Спросила Ада. — Мама сказала, что вы — моя тётя.

— Да, боюсь, что так оно и есть, — рассеянно согласилась крёстная. Она оглядела девочку с ног до головы, и её взгляд остановился на пострадавшей щеке. — Когда ты так успела отметиться?

— Пыталась сфотографировать местную кошку, — отмахнулась Ада.

— Тебе на заметку — в этом городе к чужим кошкам не лезь. Они у нас очень, — тётя почмокала губами. — Своевольные. Давай мы с тобой поговорим за обедом? Мне сейчас надо позвонить одному человеку.

Она сухо поцеловала девочку в щеку и скрылась в одной из дверей. А затем снова вышла, словно что-то забыв. Ада ответила ей киванием на сумку.

— Твоя комната наверху. Увидишь.

— У меня очень милая тётя, — сообщила ближайшему кактусу Ада и потащила сумку к лестнице. — Интересно, она вообще осознала, что я к ней приехала?

На втором этаже, за вереницей небольших комнат, в основном отведённых под библиотеку или склад, нашлась комнатка с ручкой-незабудкой. Девочка крутнула её и вошла внутрь. Сразу бросалось в глаза, что здесь было очень пусто — стоял стул, рядом с ним — стул с высокой резной спинкой, в углу — голубое мягкое кресло, рядом с окном — кровать, надо которой висел ночник в форме подснежника. Ада бросила сумку на кровать и щёлкнула выключателем — подснежник засветился нежным жемчужным светом. Девочка вытрясла содержимое сумки, но шкафа так и не нашла. Пришлось всё ложить обратно. Из рук выскользнула фотография, в спешке засунутая с вещами. На ней мама и дочка, обнявшись, стояли возле городского фонтана. Когда это было? Ада почти не помнила, куда она ходила с мамой. Наверное, потому что это было очень редко.

Девочка натянула свой любимый свитер, промыла в ванной рану на щеке и спустилась в коридор. На кухне что-то шипела — наверное, тётя готовила обед. Ада достала телефон и едва дождалась, пока гудки закончатся.

— Ало, мам! Я приехала. Ты… Мам?

Антенны не было. Совсем. Ада вышла во двор, высоко подняв телефон, но связь не улучшилась. Да что же это такое?

— Что ты делаешь?