И тут нахлынули последние воспоминания. Бесконечная, сплошная боль. Шёпот Богини и подоспевшая помощь. Кто это был, я так и не увидела. Сознание сжалилось надо мной и уплыло в благословенную тьму.

Резко поднялась и обеспокоено спросила:

— Скажи, а источник? Всё получилось? Как ты меня нашёл?

— Сколько вопросов, — улыбнулся он. — Узнаю свою Аннабель. Да, вы с девочками освободили магию. Теперь всё будет хорошо. Как только кристалл опустел, барьер сам исчез, и я смог тебя забрать, — и тут же став серьёзным, строго посмотрел на меня и произнёс:

— Не делай так больше. Никаких жертв. Пока ты умирала на этом чёртовом кристалле, я чуть не сошёл с ума.

Хотела, как всегда, сказать что-то ехидное, но в его голосе и взгляде было столько боли, что просто не смогла. Я сама чувствовала то же, когда думала, что умирал он.

Поэтому опустила голову и ответила:

— Постараюсь, — и тут же подняв на него глаза, не удержалась и добавила:

— Но не обещаю, — он улыбнулся.

Осторожно, словно самую большую драгоценность, лаская кончиками пальцев мою кожу, взял моё лицо в ладони, и, наклонившись, поцеловал. Такого трепетного, чувственного и пронзительно нежного поцелуя я ещё никогда не получала. А он, оторвавшись от моих губ, покрыл лёгкими бархатными поцелуями глаза, нос, подбородок, ямочки на щеках…

А затем, отстранившись, но всё также удерживая в своих руках, заглянул в мои глаза, словно в душу, и произнёс:

— Анечка, я люблю тебя. И не потому, что ты избранная. Ты умная, ироничная, добрая, смелая, весёлая и преданная. Но и это не главное. Я люблю тебя просто за то, что ты есть. И ни за что не отпущу, хоть ты и не хочешь здесь оставаться.

На глаза навернулись слёзы. Я хотела ответить ему, что он так просто от меня и не отделается. Но он не дал мне сказать и слова.

— Подожди, не говори ничего. Дослушай. Я знаю, что вёл себя с тобой не лучшим образом. Обманывал, манипулировал и отталкивал. Но я и сам корю себя за это. Если ты дашь мне хотя бы шанс… Я попытаюсь сделать тебя самой счастливой женой на свете.

— Ты знаешь, когда я поняла, как ты меня обманывал, то была на тебя жутко зла. Было желание хорошенько тебя поколотить, — надежда в его взгляде сменилась болью. — Но, поразмыслив немного, поняла, что такой ответственный человек как ты, не мог поступить по-другому, поставив свою страну в безвыходное положение. И, в конце концов, я люблю тебя, а не твоё имя, так что придётся тебе со мной ещё немного помучиться. Как думаешь, выдержишь пару тысяч лет?

Он радостно подхватил меня на руки и закружил по комнате. От вращения, или может от счастья, голова шла кругом.

Когда он остановился, я обвила его шею руками и, притянув к себе лучшего мужчину на земле, поцеловала его со всей любовью и желанием, которые ощущала в тот момент. Мы оба погрузилась в сладкие, страстные, волшебные поцелуи.

Я даже не заметила, как замечательным образом мы снова оказались у кровати. Он опустил меня на неё и сам последовал за мной. Изучая, гладя, целуя, любуясь каждым сантиметром моего тела.

От скромной ночной рубашки он избавил меня в буквальном смысле этого слова, она просто исчезла, наверняка не обошлось без магии. А через секунду я проделала с ним тот же фокус…

***

Заседание Совета затягивалось. Было сложно вынести однозначное решение. Мнение Богов разделились.

Часть из них согласилась с утверждением Бога Солнца, что условия освобождения человеческой магии были нарушены. Ведь девушки прошли не все испытания.

А другая склонялась к тому, что всё произошло по вине последнего. Аргументируя тем, что лишняя магия в кристалле оказалась неспроста.

Так как Бог Солнца и Богиня Луны оказались в роли обвиняемых, то участвовать в вынесении вердикта им запрещалось. Поэтому остальные участники заседания удалились для принятия окончательного решения, оставив их вдвоём.

Воцарившаяся тишина угнетала обоих. До последней стычки они практически не общались и не разговаривали друг с другом, памятуя все нанесённые обиды.

Не выдержав всё же давящего безмолвия, она спросила:

— Скажи только одно, зачем всё это? За что ты меня наказываешь? Ты ведь сам хотел, чтобы мы расстались, и времени с тех пор утекло немало.

— Ты приняла решение за нас обоих. А меня ты спросила, может я хотел быть с тобой?

Богиня удивлённо приподняла бровь:

— Настолько, что тут же завёл себе гарем, постоянно появляясь с другой? Я ведь просила тебя не хитрить и не врать мне, иначе между нами всё закончится? И ты клятвенно обещал не делать этого. Но, видимо, твоё слово ничего не значит. Я не раз в этом убедилась, — с горечью и тысячелетиями копившейся обидой открыла она ему свои причины. — Да и к чему всё? Ты не свободен. А я не собираюсь изменять памяти своего возлюбленного, хоть он и не захотел становиться бессмертным. Ему, в отличие от тебя, не доставляла удовольствия безграничная власть над другими.