– В том числе. А также как свидетельница магического допроса. Привлекать кого-то другого, не посвященного в пророчество, не считаю целесообразным. Видишь ли, мы установили, как яд попал в воду. Его нанесли на пробку. Чтобы вода стала отравой, достаточно было разок встряхнуть фляжку, – тихо объяснил Гадерикалинерос.

– Таата не стала бы никого травить! – убежденно высказалась землянка. – Мы все так думаем!

– Конечно, – просто согласился мужчина, внимательно обследуя, оглядывая, чуть ли не обнюхивая, ай, нет, в самом деле обнюхивая маленькую хоббитянку. – Теперь подожди минутку, мне нужно провести проверку.

Дэор вынул из нагрудного кармана и поднес ко рту неподвижной Тааты маленькое прямоугольное зеркальце ярко-желтого цвета. Подержав безделицу несколько секунд, Гад хмыкнул, бормотнул себе под нос:

– Именно этого и стоило ожидать.

Развернув зеркальце в сторону Янки, декан показал ей отвратительные багровые разводы, выступившие на приятной желтизне пластины.

– Видишь ли, Яна, я не зря расспрашивал Таату про приправы. Запах перца, неощутимый для обычных людей, свидетельствовал либо о пристрастии девушки к пище со специями, либо о том, что она подверглась магическому воздействию определенного рода.

Яна внимала декану в полном молчании и по-прежнему ничего не понимала. Впрочем, это было частым состоянием девушки на лекциях. Дэор покосился на студентку и исправился:

– Голвин дали один редкий яд. Нет, не пугайся, для организма он безвреден, влияет лишь на память и действия отравленного. Чтобы разобраться в происшедшем, я активировал один из сильнейших знаков Игиды – ТОРАН, знак транса для прояснения сознания. Теперь девушка сама поведает нам обо всем.

– Таата, расскажи, что случилось в лавке, когда ты покупала фляжку, водой из которой отравилась Ириаль Шойтарэль, – попросил Гад.

– Я рассматривала товары. Люблю подолгу рассматривать разные разности у дядюшки Гриха. Дядюшка меня знает, даже чайку попить уходит иной раз, а как выберу что-то, его зову. Я перебирала вещицы, и тут меня что-то в руку над локтем кольнуло, потом голос раздался, – начала отчитываться девушка каким-то равнодушным голосом, будто не о себе рассказывала, а учебник читала. – Меня спрашивали про то, где в АПП учусь, точно ли на третьем курсе блюстителей. Расспрашивали про всех в группе, особенно интересовались, учатся ли со мной Машьелис, Хаг и Яна. Потом велели купить фляжку, которую дали в руки, набрать в нее воды и напоить кого-нибудь из троих, а лучше всех разом. Никого другого не поить и не пить самой до тех пор, пока эти трое не попьют. А когда все сказано было, фляжку в руки всунули, велели забыть о разговоре и выполнять приказ.

– Ты видела того, кто отдавал приказ? Можешь его описать? – быстро бросил вопрос Гад.

– Нет, не видела, по голосу непонятно было, мужчина или женщина говорит, – по-прежнему безразлично ответила хоббитянка и замолчала, как говорящая игрушка, у которой кончился завод.

– Это паук из пророчества? – тяжело вздохнула Яна, заменяя вопросом рвущийся из груди вопль: «Опять!»

Все-таки одно дело блюсти пророчества, являясь по жребию в Зал порталов наравне с другими студентами – это было почти здорово, беспокоил только груз ответственности и тщательно скрываемый даже от своих напарников страх непоправимой ошибки. Но с Янкиной тайной опаской играючи справлялись непробиваемое спокойствие Хагорсона и веселый задор Машьелиса. Девушка не раз мысленно благодарила судьбу за таких друзей. С ними, как верилось Янке, одолеть можно практически все! Так вот, одно дело – пророчества по жребию, на присмотр за исполнением которых отводился краткий период времени в иных мирах, и совсем другое – пророчества об угрозах АПП и непосредственно близким. Такое Яне не нравилось совершенно. За друзей было страшно. Беда пришла в академию, которую Донская уже привыкла считать своим вторым домом. Сегодня чуть не отравили ее саму и по-настоящему опоили ядом Ириаль. Но ведь с таким же успехом могли угостить Хага или Лиса!

Отвечая на вопрос студентки о пауке, Гад лишь кивнул. Он был слишком занят – осматривал руку Тааты, закатав рукав форменной блузки. Яна тоже вгляделась в загорелое, усыпанное родинками плечо однокурсницы. Кажется, среди черненьких и коричневых меток имелась одна красноватая. Или так только показалось? Нет, дэор задумчиво коснулся пальцем именно этой точки, прежде чем вернуть одежду девушки на место.

– И что нам делать? Ждать, пока кто-то другой угостит нас порцией более действенного яда? – взволнованно спросила землянка.

– Отнюдь, – возразил декан. – Давай я отпущу Голвин, а ты пригласи своих напарников. Уверен, ребята ждут известий.

– А что вы Таате скажете? Она ж себя поедом съест за фляжку с ядом! – нахмурилась Яна, озаботившись душевным состоянием приятельницы.