Пробежав несколько десятков метров по тротуару, услышал крики. Что именно кричали, разобрать не удалось. Я немного сбросил темп и обернулся. Мой бывший сосед дрался с какими-то двумя амбалами. Первого ему удалось сбить с ног. Тогда второй просто достал пистолет и выстрелил Лехе в голову. Из его затылка вылетела буро-коричневая масса и испачкала листья кустарника. Тело обмякло и рухнуло на землю.

Глава 8. Юлька

Я бежал так, будто за мной гнались не вооруженные громилы, и даже не свора питбулей. Я бежал так, словно за мной гонится сама смерть с лицом Регеций и щупальцами осьминога. Кое-как продравшись сквозь плотные заросли кустарника, я наткнулся на двухметровый бетонный забор. Шаги за спиной приближались и становились все громче. Рванул вдоль забора и через пару десятков метров нашел пролет с выбитыми в нем уступами, за которые можно было ухватиться. Не теряя ни секунды, подпрыгнул, вцепился в бетон, и, срывая ногти, подтянулся. Ноги отчаянно елозили по гладкой бетонной плоскости. Я ослабил хватку, собрался с силами для нового рывка и еще раз оттолкнулся. На этот раз удалось подпрыгнуть на полметра. Этого хватило для того, чтобы уцепиться за верхний торец забора. Левую ладонь тут же обожгла острая боль. Верхушка забора оказалась испещрена битым стеклом, вмурованным в бетонный раствор. Я скривился от боли, но хватку не ослабил. Подтянувшись до пояса, перебросил ногу наружу и просто рухнул с двухметровой высоты, чуть не зашибив при этом страху, которая в этот момент как раз проходила мимо.

Падение пришлось на правый бок и в груди что-то хрустнуло. Это было ребро, сломанное в двух местах при ударе о тротуар. Старуха ойкнула, совсем не по-стариковски отскочила в сторону, что-то буркнула под нос и поспешила прочь.

Отдышавшись от длительного бега и острой боли, я кое-как поднялся на ноги и, согнувшись пополам, побежал через проспект. Со всех сторон сигналили машины, кто-то возмущенно проклинал меня, неистово вдавливая клаксон. Засвистели тормоза, в нос ударил запах горелой резины. Мне удалось перебежать проспект, ни разу не столкнувшись, ни с одним автомобилем. И уже у самого бордюра почувствовал, как правая нога от сильного удара по лодыжке подлетает вверх!

Я упал на капот машины. Та резко затормозила, сбрасывая меня обратно на асфальт. Сломанное ребро пронзила нечеловеческая боль. Дыхание перехватило. Я даже не мог закричать, беспомощно открывая рот, словно рыба, выброшенная из воды. Тем временем из машины выскочил испуганный водитель, подбежал ко мне и спросил:

— Живой?

Я с трудом выдавил.

— Да. Подвезешь?

Тот, не говоря ни слова и испуганно озираясь по сторонам, подхватил меня под плечи и помог подняться. Усадил на заднее сидение и бегом рванул за руль.

— В неотложку? — запыхавшись, спросил водила.

— Прямо! — заорал я, заметив, как к машине бегут четверо мужиков с пистолетами в руках, — Быстрее, бля! Убью, сука! Я из дурки сбежал! Ща убью нахер! Гони!

Мужик включил передачу и вдавил педаль газа в пол. Старенькая иномарка скрипнула подвеской и резво начала набирать скорость.

— Впереди большой перекресток, — сказал водила относительно спокойно, — Там пробки. Не объедем.

— На встречку выезжай!

— Да ты больной, что ли? На какую…

— Ты не понял до сих пор!? Я буйный! Я тебе сейчас горло перегрызу, и мне ничего не будет! На встречку, я сказал! Давай!

Не сбрасывая скорости, мужик пересек двойную сплошную и вырулил на полосу встречного движения. Едва не столкнувшись с несущейся навстречу «Газелью», он коротко выругался, включил дальний свет и принялся непрерывно жать на клаксон. Машин на полосе поубавилось, а те, кто приближался, резко сворачивали вправо, давали возможность проехать.

Я осмотрелся. На полу лежали кое-какие инструменты. Взял отвертку и показал водителю.

— Я тебе ее в глаз вставлю, если надумаешь дурака валять.

— Да понял я, мужик! Понял! Поедем, куда скажешь! Не нервничай только!

— У тебя деньги есть?

Он, не говоря ни слова, достал из кармана ветровки бумажник и протянул мне. Я выудил из него несколько купюр, а остальное вернул обратно.

Назвал ему адрес детского сада, в который ходила Юлька. Он кивнул и свернул на проспект, ведущий в нужном направлении. Через пятнадцать минут я его отпустил.

Двор сада гудел от детских голосов. Было время вечерней прогулки, и малыши вовсю резвились в песочницах, на качелях, просто бегали по игровым площадкам. Я прошел вдоль забора с наружной стороны и остановился у площадки, которая была всегда закреплена за Юлькиной группой. Дочери среди знакомых детских лиц видно не было. Воспитатель посмотрела в мою сторону, дважды хлопнула в ладоши, и громко сказала:

— Та-ак! Построились! Я сказала: строимся, строимся! Семен! Выплюни песок немедленно! Встали парами! Заходим в корпус! Пошли!