Хотела, но силой воли заставила себя просто сплюнуть,(кажется, внутрь всё же что-то попало, ужас тихий!) рассматривая новое действующее лицо. Нет, то здесь безлюдно, будто на крайнем севере в разгар полярной зимы, то прямо проходной двор и столпотворение. Вот и кто теперь ко мне пожаловал? Не станет ли он и мне вот так же, как демону до этого отделять голову от туловища? Я против! Сильно против подобного самоуправства. Мне моя голова дорога, как и тело. Разделять такие важные и буквально прикипевшие друг к другу части тела — эм, точнее, сейчас души — совсем не стоит. Сомневаюсь, что от этого я буду чувствовать себя лучше.

Пока я всё это обдумывала, прошло совсем немного времени — обезглавленный демон как раз упал на землю, подняв в воздух целое облако пепла. Может, смыться под шумок? Эх, поздно. Не правильный пепел какой-то, слишком быстро осел.

Ладно, будем надеяться, что это местная служба спасения. МЧС, например, или ещё какая доблестная стража.

Осмотрела быстро своего спасителя. Хм, скорее уж это смерть за мной ещё раз пришла, чем служба спасения. Вот знаете, классический образ Смерти. Чёрный, потрёпанный балахон. Глубокий капюшон, из-под которого сверкают жуткие зелёные огни, играющие роль глаз. Вместо пальцев костяшки. Единственное отличие — вместо косы здоровенный меч. Неудивительно, что меч огромный, сама Смерть (пока что буду называть моего спасителя так) если сравнить со мной, ростом метра три. Сомневаюсь я что-то, что это она такая огромная, скорее уж я здесь мелковата стала.

Смерть, между тем, сверлила меня своими глазенками. Я старалась при этом рассмотреть лицо, но в темноте капюшона ничего не было видно. Досадно. Интересно, у неё (него?) там просто голый череп? Вот странное дело, демон меня напугал больше, чем этот в балахоне. Почему так? Неужели потому что мы подсознательно больше опасаемся хищников, чем человекоподобных существ? Без понятия.

Смерть молча развернулась и махнула мне рукой, делая при этом очень узнаваемый жесть. Меня звали за собой.

Идти? Не идти? А вдруг это реально Смерть, что тогда? Или может, какой колдун, который после смерти попал сюда, но продолжает свои эксперименты и теперь заманивает невинные и беззащитны души в своё логово, где измывается над ними, ставя бесчеловечные опыты? Эх, думать можно всё что угодно, но наверняка я могу узнать только одним способом. Оглянувшись на реку, тяжело вздохнула и сделала шаг, чувствуя, как ноги утопают в пепле.

Вот странное всё-таки существо человек. Даже будучи уже мёртвой (не в первый раз, кстати) мне всё равно было любопытно, поэтому моя голова, не переставая, крутилась по сторонам. Казалось бы, померла, должна была погрузиться в пучины отчаяния, зацвести душистой депрессией, забыв вообще обо всём, кроме своего неожиданно свалившегося несчастья, то есть смерти. Но нет, любопытство неискоренимо.

Оно главный двигатель прогресса. Любопытство людей виновно во многих глупостях, которые они совершают, поддавшись этому чувству. Но, согласитесь, без этого было бы до зубного скрежета скучно жить.

Нет, есть, конечно, те, кому всё до фонаря, но я к таким явно не относилась. Или это стало развиваться из-за частых смен моего местопребывания? Всё может быть, но одно я точно знала — людское любопытство неискоренимо. Вон, даже смерть не вылечила.

Собственно, если бы не постоянно мелькающие в тумане тени, то однообразный пейзаж очень скоро бы мне наскучил. Не знаю, кем был тут мой попутчик (предпочитаю считать балахонистого именно им), но местные демоны старались близко не приближаться. Скалились, рычали, выглядывая из-за мёртвых деревьев, но не подходили ближе.

Поёжилась. Эти динозаврики точно по мою душу тут. Вернее, по мне всей, я ведь сейчас и есть душа. Хм, зачем я так часто об этом упоминаю? Наверное, просто мне всё же сложно ассоциировать себя как нечто нематериальное, лишённое физической оболочки.

Устав шарахаться от каждого рыка, понемногу успокоилась, присмотревшись к моему сопровождающему. Как я уже говорила — высокий, одет в балахон. Всё, больше ничего интересного я по поводу него сказать не могу. Если только то, что он опирался на свой здоровый меч, как на посох.

Утратив интерес и к балахонистому, стала разглядывать лес. Интересно, здесь что-то случилось, что деревья померли или же это место так и было создано? А откуда столько пепла? И пепел ли это?

Зачерпнула горсть. Удивительно, но получилось. Почему-то мне казалось, что раз я теперь привидение, то пепел должен просто просочиться сквозь ладонь. Но нет, на ладони лежал не холодный и не горячий пепел. Древесный, лёгкий, будто от сгоревшей берёзовой коры.