— Реакция увеличилась, а вот тело осталось прежним, — пробубнил рядом Вильям. Злости на него уже не было совершенно. Я была отчего-то растеряна. Слишком уж меня шокировал вид истерзанных ног. У меня просто в голове не укладывалось, что можно не ощущать таких повреждений. — Так, так. Это получается, что отключённое от мозга, который обычно полностью контролирует работу тела, оно может выдать намного больше, чем можно себе представить. Вот только строение тела человека не рассчитано на такие повышенные нагрузки, отчего и следуют последствия в виде разрывов. То есть в том, что люди медлительны, виноват мозг, который ограничивает тело. Но если бы он этого не делал, то человек ранил бы сам себя. Интересно, интересно. Где я ещё такое узнал… — Вильям, потирая подбородок, будто древний учёный, плавал по поляне туда-сюда, уставившись прямо перед собой. — Но ведь те же личи не подвержены таким повреждениям… а это значит, что в момент смерти маг каким-то образом преобразует своё тело, чтобы оно выдерживало подобные нагрузки. Сомневаюсь, что это делается осознанно, скорее когда-то давно было выявлено, в предсмертное заклинание вплетено и на выходе получается что получается.

Мне как-то было не до бормотаний Вильяма, но неосознанно прислушивалась, наблюдая, как Ренольд осторожно зашивает порванные места.

Сосредоточившись, нащупала свою энергию и попыталась пустить её в ноги. Раньше лечить себя было сложно, но можно. Сейчас же вышло всё намного быстрее. Такое чувство, что лечила я совершенно другого человека, а не себя.

Заметив это, Вильям подлетел и внимательно стал наблюдать, как разорванные мышцы срастаются, а следом за ними и кожа. Чувствуя, как паника и ступор проходят, я обняла Эйнара, который до этого и сам обнимал меня, и сжала ткань одежды у него на груди. Тут же ощутила, как меня нерешительно погладили по голове и поцеловали в макушку.

Не знаю почему, но вид истерзанных ног меня сильно напугал. Боли я не чувствовала и это тоже пугало и лишний раз напоминало, что я теперь непонятно что.

Посидев так немного, села нормально, но Эйнар, будто не желая отпускать меня, всё равно обнимал, сев позади меня. Я не стала ему ничего говорить или отталкивать — тепло, исходившее от него, было сейчас очень приятно.

Увидев направленные на меня взгляды Ренольда и Вильяма, рассказала о своих ощущениях, не став скрывать и того, что лечение прошло совсем не так, как должно было.

Вильям снова принялся летать по поляне, нарезая по ней круги.

— Полагаю, что твоя энергия, которая по-прежнему исходит от души, залечила тело. Но так как оно теперь не связано с душой, то лечение прошло, будто бы ты исцеляла чужое тело. Это сложно понять и в принципе невозможно, но как мы видим — возможно всё!

— Это всё ты виноват, — фыркнула я, прикрывая глаза и опираясь спиной на грудь Эйнара, который тут же обнял меня поперёк живота и уткнулся носом в макушку. — Если бы ты перестал меня поддевать, то я не стала бы за тобой гоняться, — приоткрыв один глаз, проследила за сменой эмоций на лице Вильяма.

— Я?! Я не виноват в том, что ты несдержанная, резкая и грубая особа, которая теперь ещё и мёртвая. Не понимаю тебя, Асвальд, как можно любить вот это, — Вильям состроил высокомерное лицо и пальцем ткнул в меня, смотря так, будто видел перед собой коровью лепёшку.

— Ещё как можно, — ответил Эйнар, притягивая меня к себе ближе, так как ощутил, что я дёрнулась, вознамерившись напподать несносному духу.

— Ох, меня хоть кто-то любит, а вот тебя… — я замолчала, будто обдумывая что-то, но потом фыркнула. — Нет, нереально. Такого вредного, острого на язык, да ещё и невообразимо старого любить нереально.

— Да что ты понимаешь в мужчинах, девчонка! Мужчины как вино, чем старше, тем лучше!

— Ага, но если ему столько же сколько и тебе, то думаю, там уже не вино, а кислая бормотуха.

Эйнар позади рассмеялся, а Ренольд лишь подбросил хвороста в костёр, делая вид, что ему глубоко безразличны наши с Вильямом перепалки. Кстати, я, как и Мидаху когда-то давно дала Хорту немного своей энергии, поэтому его сейчас и видели и слышали все остальные. Полностью материальным он не стал, просто выглядел для других этаким туманом, принявшим облик человека.

Открыв возмущённо рот, Вильям захлопнул его и надулся, а потом отплыл чуть в сторону и, зыркнув на меня уничтожительно, забрался на ветку дерева и замолчал. Сложив руки на груди, он сделал вид, что смертельно обиделся.

— Обиделся, — прошептал Эйнар, коротко целуя меня в шею. Я в который раз с содроганием подумала о том, что моё тело может в один не самый прекрасный день начать разлагаться. Меня передёрнуло.

— Он не серьёзно, — шепнула. — Я уже хорошо изучила этого старого прохвоста, так что уверена — это новая его игра.

Ренольд потянулся и зевнул.

— Ложитесь спать, я подежурю первым. Завтра будет ещё один трудный день, так что нечего сидеть до полночи.

Мы с Эйнаром тут же принялись устраиваться на ночлег, понимая, что Риваль прав, и никто не знает, что готовит нам день грядущий.

Глава 6

— Ты уверен, что нам нужно именно сюда? — скептически спросила, медленно отрывая взгляд от развалин какого-то старинного города.

Я смотрела карту, поэтому была уверена, что никакого города на нашем пути не должно было быть. По крайне мере, отмечен он точно не был. И вот сейчас мы все стоим и смотрим на полуразрушенные руины.

— Хм, — Эйнар, покопавшись в сумке, вытащил карту и быстро её развернул, начиная пальцем проверять путь. — Ну, да. Мы правильно шли. Этот город почему-то не отмечен.

— Слушай, — я медленно заскользила взглядом по руинам, — а эта дорога, как бы сказать, официальная? Ну, то есть, по ней все ходят или же ты нам какой-то «особенный» путь подобрал?

— Естественно, особенный! — Эйнар спрыгнул с кальпи.