Элай уже был на ногах. Мрачный, сосредоточенный, с потемневшим лицом и тенями, которые лихорадочно тряслись, то прижимаясь к нему, то отшатываясь в стороны. Они ждали команды, чтобы броситься вперед, начать поиск того, от кого так вкусно пахло древней силой. Одно едва заметное движение, и они в мгновение ока разлетелись по комнате, потерялись в стенах, спеша дальше. Словно гончие, которые взяли след и умчались прочь.

— Ты тоже это почувствовал? — спросил Себастьян, прислушиваясь к тишине за окном.

Сейчас она воспринималась особенно тягучей и неправильной. Как будто настороженной или даже встревоженной. Словно сам мир замер в попытке понять, что нарушило его сонный покой.

— Да, — коротко бросил Элай.

— Никто и ничто не может проникнуть в академию извне. Сработала бы защита.

— Она и не нарушена. Удар был из самой академии.

Внутри академии? Себастьян вздрогнул.

— Если это кто-то из студентов, клянусь, завтра же отчислю, — рыкнул он, сжимая кулаки. — Разгильдяи. Как нормативы сдавать, так сил у них нет, а как по ночам запретной магией заниматься — сразу находят!

— Это не твои студенты. Он не обладают подобными способностями, — возразил Лоран. — Что бы ни породило импульс, это древняя магия. Очень древняя. И сильная.

Тени медленно возвращались к нему, ласкаясь словно кошки. Казалось, они безмолвно твердят: «Не нашли, не поймали. Прости, хозяин».

И тут кольцо на мизинце левой руки слегка запульсировало, а потом камень в нем загорелся алым.

— Меня вызывает ректор, — сообщил Себастьян.

— Иди, а я попробую поискать источник импульса. С твоего позволения, разумеется.

— Ректору это не понравится.

— Я ему никогда не нравился. Даже в те времена, когда являлся его студентом, — равнодушно отмахнулся хозяин теней.

— Что это могло быть?

— Не знаю, — покачал головой Элай и мрачно добавил: — Но что бы это ни было, его мощь велика. Если она выйдет из-под контроля, от твоей любимой академии камня на камне не останется.

* * *

Шанталь

Утро следующего дня я встретила с улыбкой на губах. Настроение было великолепным, самочувствие тоже. Хотелось обнять мир. Ну или слегка его пошатнуть. Совсем чуть-чуть.

О своем странном сне я вспомнила лишь, когда умывалась. Впрочем, он не особо меня удивил. Подумаешь, сон. Разум и не такое может выдать после столь интенсивного общения с магами. Следовало просто заниматься травами и все наладится, перестанет сниться всякая муть.

Улыбнувшись своему довольному отражению, я поспешила одеться. Часы пробили восемь утра. Впереди ждал новый день, и я нисколько не сомневалась, что он пройдет интересно и плодотворно.

Честно говоря, спускаясь в столовую, я была уверена, что Себастьян уже убежал на занятия. Он вообще старался держаться от меня подальше. И я не винила его в этом. Брак ему навязали, мое присутствие тоже. Так что развлекать он меня не нанимался. И так выделил отдельную лабораторию в своем доме и разрешил заниматься своими делами. Нагрянь сюда магический контроль, ему бы досталось, поскольку лицензии на производство зелий я не имела. Но каково было мое удивление, когда, спустившись в столовую, я застала мужа за большим столом. Он сидел, слегка сгорбившись, и с самым мрачным видом поглощал пирожки.

— Доброе утро, — радостно воскликнула я, вплывая в столовую. Свежая, отдохнувшая и до противного счастливая.

Усталый взгляд, которым одарил меня супруг, оказался красноречивее любых слов.

— Доброе, — сухо отозвался он и продолжил жевать румяный пирожок.

Приблизившись, я с наслаждением вдохнула аромат выпечки и улыбнулась.

— М-м-м, тетушка Бонифер все-таки сдержала обещание и испекла пирожков. Чур, мои с вишней!

Я налила чай и присела рядом с мужем, не переставая обворожительно улыбаться. На что Себастьян поморщился, словно от боли.

— Ты не могла бы говорить потише? — попросил он, потирая виски.

— Голова болит? — сочувственно вздохнула я, хватая один из пирожков, которые горкой лежали на большом блюде.

— Болит.

— У меня есть хорошая настойка. Она точно поможет.

— Единственное, что мне точно поможет — это сон, — проворчал муж.

— Плохо спал?

Разломив пирожок на две части, я обнажила идеальную сердцевину: пористую и мягкую, словно облачко. А какой запах исходил от густой начинки из половинок ягод! Откусив кусочек, я ощутила приятный кисло-сладкий вкус и зажмурилась от удовольствия. Все как я любила.

— Совсем не спал, — буркнул Себастьян.

И тут у меня проснулась совесть.

— Ой, — пробормотала я, отложив пирожок, и виновато вздохнула. — Это из-за меня, да?

— Ты-то здесь при чем? — нахмурился он, поднимаясь, чтобы наполнить свою кружку новой порцией горячего чая.

— Ну как же… Я ведь заняла твою спальню. Ты прости, пожалуйста, но я не знала, где мне ночевать. В гостевой не решилась, вдруг опять твой друг явится с проверкой. Второй раз обхитрить его не выйдет. Удивительно, как он поверил нам в первый раз. Поэтому я и заняла твою спальню. Но если ты скажешь, я…

— Шанталь, — едва не рыча, прервал меня Себастьян, — ты не могла бы выражаться короче и яснее?