Четверо пленников, полностью закованные в зачарованную сталь, не могли даже прилечь. Надзиратели постоянно следили за тем, чтобы никто из них не уснул, и специальные подвесы не позволяли им даже согнуться, всегда поддерживая в строго вертикальном положении.

Но мужчины держались из последних сил. Вид у них был крайне измученный, и они давно мечтают хотя бы помыться, а самое главное — поспать. Одно радует, их пока не пытают и не избивают, а пытаются раздавить морально. Лишь изредка могут дать затрещину, но не более того.

— Скоро, очень скоро… — послышался голос надзирателя. Он заглянул в камеру и оскалился. — Вас начнут пытать, и вы узнаете, что такое настоящая боль!

— Мы уже это слышали, — вздохнул командир отряда. — Но нас незачем пытать, мы рассказали всё, что знали.

— Ну и что? Вон, вашего дружка уже пытают, — рассмеялся надзиратель. — И это из-за вас! Сами сказали, что он бесполезный слабак!

После чего надзиратель скрылся в дверном проеме, оставив пленных одних. Чтобы они могли подумать, пообщаться на тему того, насколько они плохо поступили со своим товарищем. А еще здесь вполне можно общаться, ведь в стены вмонтированы прослушивающие артефакты. Такие разговоры только на руку тюремщикам.

— Интересно, как у него дела? — пробасил Константин. Он, как командир отряда, очень переживал об этом непонятном и на вид бесполезном пареньке.

— Два дня не виделись, — пожал плечами второй аристократ в отряде, барон Федорцов. — Полагаю, он уже мертв… Нас ведь отводили в камеру допроса к палачу, и я лично видел, как тут проходят пытки.

Впрочем, им уже много раз всё показали и рассказали. Так что Михаил действительно оказался прав. И сейчас их спасает лишь то, что они, раз за разом, повторяют совершенно одинаковую и довольно убедительную историю.

— Не понимаю Императора, — вздохнул Константин. — Зачем было отправлять его? Может, в качестве наблюдателя? Кстати возможно операция и провалилась из-за него.

— Думаешь, он накликал беду, когда пытался предупредить нас о засаде? — усмехнулся барон.

— Ой, да он и сам не знал. Просто испугался, это нормально, — отмахнулся командир. — Да и как лекарь, не помог…

Долго они разговаривать не смогли, так как на это попросту не осталось сил. Еда напичкана какой-то дрянью, от которой начинают путаться мысли и тело наливается слабостью. А от воды становится еще хуже, и приходится каждый раз вставать перед выбором, утолить жажду или получить новую порцию яда.

Но вскоре в камеру пришли какие-то важные люди. Это понятно по их обмундированию, и по тому, как с ними разговаривают надзиратели. Двое облаченных в черные мантии мужчин смерили взглядами пленников, после чего подошли к Константину.

— У нас есть основания предполагать, что вы рассказываете не всю правду, — проговорил один из них. — Так что вам придется познакомиться с нашими палачами.

— И кстати, ваш дружок тоже там будет, — усмехнувшись добавил второй.

— Так он еще жив? — удивился Константин, а мужчины в мантиях скривились.

— Скоро увидишь…

Надзиратели быстро отцепили заключенных от стен, и сразу потащили их по длинным коридорам куда-то вниз. По обыкновению, пыточные всегда располагаются где-то на нижних этажах. Чтобы проще было выносить то, что остается от жертв.

В этот раз комната для пыток оказалась особенно просторной. Здесь, как и во всех прочих, всюду были развешаны по стенам приспособления для причинения боли, царила мрачная атмосфера, и казалось, что каждый миллиметр этой комнаты насквозь пропитан страхом и ужасом. Но вся эта атмосфера разбилась вдребезги об улыбку парня, что сидел в центре этой комнаты. Михаил выглядел опрятным, чистым, сытым, и, в крайней степени, довольным.

— О, привет, мужики! — он попытался помахать рукой, но руки его были прикованы к подлокотникам специального кресла. — Как спится? Как еда? Отлично же кормят, да? А сколько питательных зелий?

Мужчины не стали ничего отвечать. Они молча прошли каждый к своему креслу, куда их тут же усадили и приковали надзиратели. Всем было не до шуток. Ведь оперативники выглядели откровенно паршиво: красные глаза, засаленные волосы, бледные изможденные лица, грязь на всем теле. А этот сидит, сволочь, и улыбается.

— Всё, мастер Кадалам, оставляем их на вас! — отчитались надзиратели, и поспешили удалиться.

Тогда как старик, что всё это время стоял в углу и раскладывал свой личный инструмент по столу, обернулся и заулыбался.

— Ах, как же давно мне не выдавали сразу пятерых! — хлопнул он в ладоши, и подбежал ближе к пленным. — Еще и с полным доступом на любые пытки!

— Вы справитесь, Мессир? — поинтересовался один из охранников.

— Чтобы я, да и не справился? Я даю обещание, что справлюсь!

— А, ну раз так, значит, сомнений нет, — кивнул охранник. Ведь все знают, что мастер Кадалам никогда не обещает впустую. Он всегда сдерживает свои обещания, чтобы ему это ни стоило. Причем зачастую доходит до самого настоящего безумия. Хотя и так видно, насколько этот старый палач безумен.