— Когда это произошло?

— Пару минут назад! Вообще, кто из нас страж?! — прорычал я, ощущая, как сдают мои нервы. Охрана была усилена и всё равно у нас, можно сказать, в сердце Академии, убили двух студентов! Молодого парня, который буквально на курс младше меня, и такую же, судя по-всему, девчонку.

— Успокойтесь, Вольгран, — раздался знакомый, раздражающий меня голос. Роксен то Кроувиль собственной персоной. — Вы снова на месте убийства, да ещё раньше всех!

— А должны здесь раньше оказаться вы и стража, которая за это получает жалование, — я развернулся и встретился с ним взглядом. Надменная улыбка на его лице будто никогда не исчезала. Даже сейчас, когда перед ним лежит безжизненное тело.

— Но вы нас опередили, да ещё так активно дерзите, адепт. А чаша весов подозрения всё больше склоняется в вашу сторону, — Роксен цокнул языком, обходя труп. — И пусть ваши руки сейчас не в крови, улик против вас нет, но согласитесь, всё довольно подозрительно получается?

Я молча стоял, пока не находясь с ответом. Он прав, с его стороны всё выглядит вполне логично, да и наверняка он сможет закрыть Академию, стоит ему доказать, что здесь воспитали жестоких оборотней, которые примкнули к Тёмному ордену. Которых покрывает учебное руководство, а соответственно, причастны и они.

— Если вы точно ничего более не видели и не слышали, то отправляйтесь в свои комнаты. Сейчас здесь будет работать следственная группа, но имейте ввиду, вы обязаны явиться к нам в любое время суток, как только понадобитесь, — следователь отвернулся от нас, раздавая приказы своим подчинённым. — Бронс, Имельси, вы свободны. Не мешайте работе.

Взглянув в последний раз на парня, что лежал на полу, я всё так же прижимая к себе Аранэю, двинулся дальше по коридору. Думаю, отработку нам простят, да и не до неё сейчас всем.

— Ты как? — поинтересовался я у одногруппницы, начавшей приходить в себя. Она держалась молодцом, что только повысило моё к ней уважение.

— Ужасно, Вольгран… — глаза её блестели от подступающих слёз, саму её мелко потряхивало.

— Всё будет хорошо, виновных найдут… — понятия не имел, как утешить, наверное, лучше бы молчал. — Найдут и казнят. Или со всем разберёмся мы сами.

— Что же творится… — прошептала она, будто и не слушая меня. А мы, тем временем, уже подошли к двери в её комнату.

— Так! Давай, сходи умойся, вода смоет этот день, и ложись спать. Завтра увидимся и будем думать о дальнейших действиях. Держимся! — я крепко её обнял и открыл дверь.

— Спасибо, Воль… — она прижалась крепче, а после зашла к себе и закрылась.

Постояв немного перед закрытой дверью, я вздохнул и пошёл к себе, а перед глазами всё ещё стояла картина смерти одного из адептов, который больше не придёт на пары. Который больше не приедет к родителям на каникулы… который хотел спасти свою подругу, да так и погиб, зажимая в руках её кофту.

Аранэя

Я чувствовала себя отвратительно. Поэтому, добравшись до комнаты, сразу же сбросила одежду и направилась в ванную. Вода немного помогла, как минимум предотвратила поток слёз, что сейчас напрашивался. Набирая ладонями прохладную прозрачную воду, я едва доносила до лица половину. Руки тряслись, и большая часть содержимого ладоней разбрызгивалась в стороны. Нервное напряжение давило, наполняя меня паникой, скорбью за погибших и страхом.

— Да, что, археус побери, происходит? — крикнула в пустоту комнаты. — Сколько уже можно?

Нет, слёзы все же полились. Я прислонилась к холодной стене и сползла на пол. Сейчас мне было абсолютно плевать на то, что я сижу голая на ледяном полу. Я чувствовала холод, меня саму словно изнутри вымораживало, магия бурлила, бунтовалась. Вокруг меня начала образовываться ледяная корка. Белые узоры ползли в разные стороны и отказывались слушаться. Меня трясло. Тело била дрожь от горьких рыданий. Я долго держалась, не позволяя себе слабостей, храбрилась. Но сейчас сдали нервы. Мне было страшно. Очень страшно!

Перед глазами встала картина из леса — неподвижное тело мастера Эмольсина, лужа крови. Затем бедный парень, лежавший на полу с девичьей кофтой в руках. Они мертвы! Их уже не вернуть. Только что они наслаждались жизнью, строили планы на будущее, радовались, огорчались… одним словом — жили. А теперь их нет…

— А-а-а, — завыла, не в силах удержаться. Поняв, что меня могут услышать, зажала рот мокрыми ладонями.

Нужно успокоиться! Нужно взять себя в руки! Боги… как же тяжело…

Ужас… дикий, животный ужас, что сковал мое тело не хотел отступать, освобождать меня.