— Так мы поэтому пошли этим коридором, который немного дальше от вашей лаборатории?

— Какой догадливый, — иронизировал Аррон Гроутен.

— Вы заранее знали, что они отлынивали от отработки. Но как? — не унимался одногруппник.

— Имельси, объясни своему дружку, почему я не буду отвечать на его вопрос, — не поворачиваясь к нам, обратился куратор.

— Чтобы мы не смогли этим воспользоваться, Вольгран, — сказала очевидное и посмотрела в горящие азартом серебристые глаза.

Воль нисколько не расстроился, но и дальнейшие расспросы решил придержать до лучших времён. Более не проронив ни слова по пути, мы достигли цели — лаборатории куратора.

Аррон Гроутен распахнул деревянные, расписанные узорами, двери и пропустил нас вперёд. Когда мы вошли, урсолак закрыл их на ключ и навесил заклинание тишины. Теперь можно было не беспокоиться, что кто-то может нас услышать за пределами данного помещения.

Большая светлая комната была украшена стеллажами с книгами и шкафами, содержащими различные ингредиенты для снадобий и зелий. Посередине находился длинный, широкий рабочий стол, на котором покоились колбочки и пробирки разных размеров и форм. Мешочки с порошками, вытяжки, ветки растений, сушёные соцветия и остальные заготовки упорядоченно лежали в правом краю стола. А левый приютил добротный котёл и спиртовку. Везде царил полный, практически идеальный, порядок.

Куратор указал нам на стулья, а сам отправился в подсобку. Через несколько минут он вышел, держа в руках несколько кристаллов.

— Аранэя, — обратился урсолак, раскладывая прозрачные, с лёгкими оттенками голубого и зелёного, атрибуты на столе. — Сейчас дашь клятву, и нам стоит обговорить порядок наших дальнейших действий. Готова?

Конечно же нет! Не была я готова ни к чему совершенно! Но вслух сказала совершенно иное.

— Да, куратор. Можем приступать.

Вольгран

Мы шли по сугробам. Шли тем же маршрутом, с которого начались все события минувших дней. События, которые продолжаются и сейчас, набирая обороты и нависая угрозой не только надо мною и Арэн, но и над всей Академией. Куратор был впереди, и в глаза отчётливо бросалось его напряжение. Движения чёткие, выверенные, перемещался он пружиня, будто и не было у него под ногами снега, в который мы то и дело проваливались по колено. Настоящий воин, и, мне кажется, здесь ему было несколько… уютнее, наверное. Или, правильнее сказать, привычней. Лютая непогода, возможно, где-то среди деревьев таится опасность, и он готов в любой момент контратаковать.

— Значит, он оставил вас здесь под куполом, верно? — Аррон остановился на небольшой полянке, оглядываясь по сторонам. Мы рассказывали ему уже несколько раз, и, скорее всего, он спросил лишь для вида, что-то обдумывая у себя в голове.

— Да, — хором произнесли мы с Аранэей, кивнув и ожидая каких-либо расспросов, но их не последовало.

Куратор в очередной раз оглянулся по сторонам и продолжил идти дальше, а мы за ним. Несмотря на то, что этот лес теперь вызывает смешанные чувства внутри, это нисколько не мешает наслаждаться его видами. Ветер, как и в ту злополучную ночь, начинал завывать в верхушках деревьев, гоняя миллионы снежинок меж ветвей над нашими головами. Буйство стихии в сочетании с красотами зимней природы завораживали, но перед глазами невольно начали проноситься воспоминания, и я бросил взгляд на Аранэю. Судя по выражению лица, она сейчас испытывала то же самое.

— Я знаю, но сейчас нам ничего не угрожает, давай лучше думай о чём-нибудь приятном, — немного замедлив шаг, я положил руку на плечо девушки. Заглянул в голубые, как летнее небо, глаза и улыбнулся. — Допустим, о нашем первом поцелуе…

— Вольгран! — одногруппница возмущённо посмотрела на меня и сбросила мою руку со своего плеча.

Отлично, сейчас я направил течение её мыслей в иное русло, судя по румянцу на щеках, который возник отнюдь не из-за мороза. Перед выходом мы довольно хорошо экипировались, а незащищённые тканью участки тела были смазаны зельем из запасов нашего заботливого куратора. Он, к слову, сейчас остановился посреди поляны, на которой и было сражение.

Сейчас уже не осталось никаких следов, кроме поломанных местами ветвей деревьев и смятых кустов, что едва проглядывали из под снежного покрова.

Около получаса я в красках описывал всё то, что помнил до момента своего ранения, в чём меня дополняла Аранэя. Наш куратор же тем временем внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы и беспрерывно ходил по кругу, вытоптав пяточок, на котором теперь можно было спокойно ходить, не боясь провалиться.

Придя в своих мыслях к каким-то выводам, Аррон Гроутен остановился на месте и внимательно, будто оценивающе, на нас посмотрел.