— И крайне интересен момент — что у нашего куратора в хороших знакомых находится такая, как она, — одногруппник продолжал следить за манипуляциями куратора и ведьмы. Его пальцы монотонно отбивали незамысловатый ритм по столешнице. — Как думаешь, каковы реальные возможности Аррона?

— Я думаю, что во время его… службы очень многое произошло. Реальные возможности нашего куратора крайне высоки. Ты только вспомни, как он молниеносно расправился с волком-оборотнем. Это какая же силища у него? А навыки? А магический потенциал? Если к этому прибавить его умственные способности и связи, которыми он обзавёлся за время службы и после… Скажу так — опасно, крайне опасно иметь таких врагов как он, а вот друзей — удача.

Вольгран оторвался от созерцания Аррона и Вивельмы. Он посмотрел на меня и нахмурился, обдумывая сказанное.

— Я согласен с тобой, Арэн. Полагаю, что мы ещё очень много не знаем о нём, а надо бы, — его пальцы вновь начали отбивать по столу. — Как думаешь, сможешь что-то выведать у семьи про Аррона?

— Не знаю, — я задумалась. Как это можно провернуть, чтобы не вызвать подозрения у отца? — Надо подумать. Папа всегда такой подозрительный. Я именно по-этому очень многое не рассказала, что было с нами. После того, что случилось в лесу, он хотел меня забрать. У него есть возможность это сделать, выплатив все неустойки по учёбе. А я этого не хочу. Что меня ждёт, если я откажусь от учёбы? Брак по расчёту?

Вольгран слушал меня внимательно и после последних слов призадумался на минутку.

— Если тебя заберёт отец, то и позора ты сможешь избежать. Тебя же не выгнали, а ушла по семейным обстоятельствам. Откуп будет огромнейшим, но для твоего отца это не проблема. Как и для моего. Собственно, ровно по этим же причинам мои родственники знают тоже крайне мало из того, что произошло. Даже можно так сказать, что большую часть из того, что они знают — поведал им ректор, общаясь с моим дедом и отцом.

— Да, наслышана про дружбу твоего деда и нашего ректора, — я мягко улыбнулась одногруппнику, когда он вновь посмотрел на меня. Я знаю о тёплых отношениях Вольграна к своей семье и деду в частности, и это вызывает умиление. Нет, не так… наверное, даже гордость, что он столь сентиментален к семье.

— А ты так сильно не хочешь замуж? — в свою очередь он задал мне щекотливый вопрос. А я… не стала юлить и решила ответить как есть.

— Сильно не стремлюсь. Мне хочется самореализоваться, достигнуть своих целей. Мне очень нравится учёба и то, чем я занимаюсь. Я бы хотела принести пользу и продолжать заниматься своим ремеслом, совершенствоваться. Каковы шансы, что муж мне это позволит? В наших-то кругах, Вольгран… — я не стала завершать свою мысль, будучи уверенной, что он меня понял.

В нашем мире женщине не запрещено строить карьеру, заниматься любимым делом, приносить пользу обществу. Некоторые семьи гордятся своими дочерями, которые получили качественное образование и работают. Но… таких меньшинство. Большая же часть придерживается старых традиций, где женщине отведена тривиальная роль — матери нового потомства и лица семьи. Или же по-простому, быть всегда красивой, покорной, слушаться и поддерживать мужа своего, рожать здоровеньких детишек, и следить за поместьем. Стандартное образование обязаны получать все и позор тому, кто его недополучил или получил некачественное, но дальше… на усмотрение главы семейства. Отец может отпустить свою дочь в академию или же нет, сразу выдав её замуж на попечение мужа — мужчины, который далее в праве решать этот момент. В замещающем большинстве, как оказалось, мужчины не жаждут, чтобы их жёнушки бегали по академиям, да по практикам, и вообще выходили куда-то на работу. Мой же отец, слава Богам, дал право мне самой выбирать свою судьбу. Я с самого детства стремилась к знаниям, и он это прекрасно видел, поэтому и поддержал меня. За это я ему очень благодарна.

— А если муж поддержит тебя? — Вольгран выглядел задумчивым.

— Каковы шансы? Даже если мой муж окажется с современными и, по моему мнению, с правильными взглядами и по итогу не будет душить меня старыми традициями, то всё равно есть одна проблема. Точнее, это проблема именно для меня, — я замолчала, не зная продолжать ли откровение или этого вполне достаточно. Как-то слишком сильно я открываюсь. Это так странно для меня. Но, на удивление, мне этого хотелось.

— Какая? — подтолкнул к ответу Вольгран и я решилась.

— Я понимаю все сложности, но… Я… — для таких как мы это глупо говорить, ведь таковы порядки. Поэтому мне сейчас сложно было это озвучить и не чувствовать себя при этом глупышкой. — Я бы очень хотела связать свою жизнь с тем…

— Кого любишь? — так по-простому, без смешков и издевок в голосе, закончил за меня Вольгран. Меня это даже удивило.