Поймав её взгляд, девушка грустно и чуть виновато улыбнулась. Она была благодарна за советы, но остаться не могла.

— Что же, тогда удачи, — вздохнула Наста.

Кузнец молча вышел из-за стола, а вернулся с увесистым тулом, в котором лежали стальные болты с посеребренными наконечниками.

— Для самострела, — прогудел он, указав на прислоненное к столу оружие, и протянул тул Яде. Когда та попыталась отказаться, просто оставил тул перед ней на столе и ушел из комнаты, не собираясь спорить.

— Не обижайте его, он от всей души, — попросила Наста, неприкрыто гордясь мужем.

Когда Змар ушел ночевать в баню, а кузнец — в хозяйскую спальню, Яда попросила хозяйку задержаться и протянула ей сложенное вчетверо письмо.

— Если мы не вернемся через месяц, передайте его, пожалуйста. Я хочу, чтобы брат знал, что случилось.

Наста забрала послание, а Яда ушла в комнату. Там повалилась на кровать и долго не могла уснуть, глядя в потолок. На улице тявкали собаки, в лесу завывали шкарры, но за крепкими стенами слушать их было не страшно.

Девушка повернулась на бок, обняв подушку, и закрыла глаза. Возможно, это была последняя спокойная ночь в её жизни.

Проснулась Яда с первыми петухами. Надо было собираться, но она медлила, растягивала последние беззаботные минутки в мягкой постели. Ведь как только встанет и оденется — окончательно примет свой выбор.

В соседней комнате послышались голоса. Змар договаривался с кузнецом о заточке меча, а тот убеждал не рисковать — мол, меч и так хорош. Слушая, как спокойно и уверенно Змар уверяет Торгана в обратном, девушка прижала руку к груди, где расцвел драконий цветок. Пусть знак совсем не ощущался, но оставался на месте. А вот если бы исчез, возможно, Яда могла бы посмотреть на своего спутника по-другому…

Девушка смяла сорочку, закрывая узор, и вскочила с кровати: некогда расслабляться или мечтать о несбыточном, впереди долгий опасный путь. Конечно, за один перегон они болото не преодолеют, но если не собьются, то, дадут боги, доберутся до ведьмы за несколько дней. А ведь Яда так и не придумала, как уговорить её помочь!

Наскоро позавтракав и тепло попрощавшись с Настой и Торганом, путники двинулись к выходу из деревни, где с трудом выстучали часового, чтобы открыл ворота. Тот посмотрел им вслед с изрядным неодобрением, не понимая, зачем рисковать и куда-то идти, когда и так проблем хватает. Ночью шкарры снова пытались пробраться в деревню, теперь надо было до заката починить ворота, а еще лучше — выставить вокруг заградительные колья.

Утро выдалось прохладным, но в новенькой одежде погода только бодрила. Вскоре путники дошли до леса и ступили на дорожку, с которой через пару лиг и предстояло свернуть к болоту. Яда оглядывалась по сторонам, запоминая путь и любуясь яркими красками. Деревья начали желтеть, прорежая темную зелень золотом и медью, а рябина в горела огнем. Чирикали воробьи, перелетая с ветки на ветку. В соседних кустах что-то зашуршало, и девушка на несколько мгновений отвлеклась от дороги. Когда же снова повернулась, то увидела наставленный арбалет и трех мужиков, перегородивших тропинку. В темной одежде, с закрытыми тряпкой лицами, с мечами и арбалетом в руках, они явно не первый день держали оружие.

— Кошелек или жизнь! — рявкнул арбалетчик традиционную разбойничью фразу.

Яда опешила, не зная, как реагировать. Она прожила на границе всю жизнь, ни разу не встретившись с грабителями, и только в книжках о них читала. Не потому, что родители берегли — она могла преспокойно отправиться с Лушей вдвоем за десяток лиг по лесу, — а потому, что разбойников на Заставе никто не боялся. Нечисти хватало, вот люди и держались друг друга, чтобы с ней справляться. Взаимовыручка на границе была в чести, и легче было попросить о помощи, чем разбойничать. Люди делились продуктами, теплой одеждой, даже приютить могли, если дом сгорел.

— Лисьей ягоды переели? — Кислая, с легкой горчинкой рыжая ягода росла в чаще леса, и у тех, кто её пробовал, вызывала глупые, порой абсурдные желания. — Вы что творите?! — Девушка с возмущением уставилась на мужчин.

Двое разбойников помялись и отвели взгляд, а вот арбалетчик не стушевался.

— Ты мне поболтай! Вырядилась, как мужик, стыда нет! — презрительно фыркнул он. — Деньги гоните, пока живы.

— А если их нет? — искренне удивилась Яда, готовясь для пущей убедительности вывернуть карманы.

— У твоего хахаля наверняка найдутся.

В голове как щелкнуло: вспомнилось, где слышала этот голос — хриплый, будто простуженный. Это тот дядька, что им самострел продал! Точно он! Яда еще тогда подумала, что зря Змар деньги показал!

Она повернулась к спутнику, не зная, чего ждать, и жалея, что не может поделиться с ним своей догадкой. Если они поймут, что их узнали, живьём точно не отпустят…

— Отойди, чтобы не задели, — сказал Змар, положив ладонь на рукоять меча. В отличие от девушки, он не выглядел удивленным, словно ждал чего-то подобного.