– Повторяю вопрос. – И взглядом пронзает. – Клодия, с тобой все в порядке?

– А с тобой?

Ну чего прицепился, спрашивается?

– Ты сама видела. – Темные глаза так и почернели от недовольства, но маг не вспылил. – У меня проблемы с даром. Я с этим справлюсь. Уже почти справился. Но накладки все же иногда случаются, поэтому понадобился усилитель. Кстати, я был против.

Сейчас тоже не за, но ему хватило воспитания лишний раз не пинать меня словесно.

– Я в норме. Просто, знаешь ли, неприятно, когда твой дар тебе не принадлежит.

Игнорируя боль в руке и одновременно встрепенувшуюся магию, я встала, подошла к стеллажу и развила бурную деятельность по перестановке папок с уже рассортированными документами.

– Кстати, ты в курсе, что усилителем пользуются немного иначе?

В какой именно момент все пошло не так?

Холд вдруг оказался рядом. Так близко, что шеей я могла чувствовать его дыхание. Горячее… Чувство самосохранения заставило развернуться к нему. Но, видимо, оно дало маху, потому что меня сразу же начало затягивать в темноту глаз мага. Как в омут.

– Иначе? – каким-то другим голосом переспросил Холд, и его рот сжался в упрямую нитку.

– Да, – чувствуя, что практически добровольно залезла в ловушку, подтвердила я.

Вспомнила его совет забыть все, чему меня раньше учили.

Своевременно, ничего не скажешь.

И ощутила бесстыжую ладонь, которая схватила меня за… пониже спины. В первый миг даже не поверила! Но ладонь недвусмысленно сжалась. Черный взгляд гипнотизировал, утягивал в странную невесомость. Появилось тянущее чувство в голове и неприятный привкус во рту.

Нахлынуло осознание происходящего.

И гнев.

Рука взметнулась и с силой приложилась к гладко выбритой щеке напарника. Не знаю, как ему, а для меня удар вышел болезненный.

Холд отпрянул, потер расплывшееся на физиономии красное пятно, после чего резко развернулся и вышел.

С досады хотелось скулить. Весь хрупкий прогресс в наших отношениях только что был уничтожен.

Я поплакала, немного поубиралась и лишь через время решилась подняться наверх за каким-нибудь питьем. Мерзотный привкус во рту так никуда и не делся, будто мне взбрело в голову отведать недельной давности супа.

Не то чтобы я его однажды пробовала.

Но ассоциации сложились именно такие.

– Сработались с Холдом? – оживилась при виде меня Ири.

– Могло быть и хуже. – И не солгала, и лишних подробностей не раскрыла. – У нас здесь есть какой-нибудь чай?

– Да был где-то…

Поскольку сотрудникам часто приходилось задерживаться допоздна или дежурить, а из-за аномалий иногда становится прохладно, чай, кофе и простенькие перекусы организовывало Управление. Эллея раз в пару недель пополняла запасы, и всем было хорошо.

– Не обращай на него внимания. У Холда и раньше был характер тяжелый, а после того, как он попал в аномалию и чуть не лишился дара, совсем испортился, – болтала рыженькая, наблюдая, как я засыпаю разноцветные травы в кружку. – Вернее, после того, как от него Нияти ушла.

Вот это уже интересно.

Я даже кипяток постаралась наливать как можно тише, чтобы не упустить ничего из важной информации.

– Это его жена. Теперь уже бывшая, конечно, – продолжала Ири. – Кто бы мог подумать, у них была така-а-ая любовь. Я до смерти завидовала! А как у него начались проблемы, она хвостом вильнула и умотала в столицу, ко двору. Ходят слухи, заделалась там фавориткой принца.

Холда тоже предали.

Немного общего у нас есть.

Что совершенно не повод хватать меня за разные места, но это я ему при встрече выскажу!

– И давно это случилось? – спросила, якобы поддерживая разговор.

– Ну… с полгода он у нас, – прикинула Ири и заварила и себе чай за компанию. – Месяца три назад документы о расторжении брака пришли. Прямо сюда, в Управление, представляешь?

Подтекстом шло: как будто она хотела его дополнительно унизить.

Не удивлюсь, если правда так.

У предателей какая-то своя логика.

Просветив меня насчет Холда, Ири принялась трещать о своем. О том, какое платье она присмотрела и как восхитительно оно будет смотреться на ней, когда Рен поведет ее поужинать. Конечно, ей бы хотелось получить приглашение на званый ужин в дом его семьи, но это вряд ли случится. Родовитому семейству она категорически не нравилась.

Я слушала вполуха, внимание же зацепилось за Дюка Оштона, который как раз опрашивал какую-то женщину.

– Нет, вы не понимаете, – нервничала та. – Моя сестрица ведет себя странно. Будто подменили ее! Дерзит, наряжается иначе, а вчера отказалась посидеть с племянниками, пока мы с мужем сходим в театр…

– То есть она перестала быть удобной? – правильно уловил суть оперативник.

– Да она обожает моих детей! – возмутилась посетительница.

– Ну… может, у нее завелась собственная личная жизнь?