– Вот и иди… домой!

Я рванулась из его рук.

Холд не просто не отпустил – притянул еще ближе.

Наши лица оказались совсем рядом. Одно маленькое движение – и губы столкнутся…

Сердце в который раз за утро зашлось в безумном ритме.

Сейчас он меня поцелует.

Точно поцелует…

Расстояния между нами совсем не осталось. Мне даже казалось, что я чувствую его губы на своих. Вдыхаю дыхание с едва уловимым ароматом кофе.

– Ты передумаешь, – вместо поцелуя прошептал Холд. – Я заставлю тебя передумать.

– С чего бы? – Ох. Я тоже шептала ему прямо в губы.

От этого бросало в жар.

И становилось как-то приятно томительно.

– Кое-кто утверждает, что мы созданы друг для друга, и в последние дни я начинаю верить.

Хватка исчезла.

Получив желанную свободу, я с трудом устояла на ногах.

Разошлись мы одновременно: Холд направился к мосту, а я вошла в холл, закрыла за собой дверь, сползла по ней на пол и беззвучно разрыдалась, выплескивая напряжение. Но спокойно поплакать мне тоже не позволили.

– Клодия! Вернулась наконец!

– Где ты была? Вы были на службе или… вместе?

– Ты что, плачешь?!

– Брось, даже самый лучший в мире маг не стоит твоих слез!

Дейлис, Милли и Дымок неслись меня утешать.

Забота была приятна, она напоминала, что теперь я не одна. Не сама по себе.

Напряжение быстро схлынуло.

Но, несмотря на это, я хорошенько залила им тут все слезами, накричала на Дейлис за то, что та знала о судьбе прежней хозяйки и молчала, под эту марку заставила виноватую сущность изменить кое-что в доме и разбила особенно несимпатичные мне вазу и статуэтку.

– Магии с ноготок, но характер истинно ведьминский, – охнула душа дома и поспешила исчезнуть, пока опять не попала под раздачу.

Я же долго и плаксиво жаловалась подруге на Холда, который, похоже, задумал превратить меня в замену сбежавшей жене и одновременно в свою личную постоянную магическую подпитку. Или пока не надоем. Обидно до жути! Как истинная подруга, Милли слушала, кивала и в нужных местах проникновенно добавляла: «Каков негодяй!» или «Порчи на него нет… но и я придумать могу!». А Дымок таскал мне откуда-то конфеты с вишневой наливкой в начинке.

К концу меня уже немного подташнивало от шоколада.

Зато почти отпустило.

Всхлипы совсем сошли на нет.

– Слушай, а ты точно уверена, что он неискренен? – осторожно спросила ведьма, когда это стало безопасно.

– По-твоему, я могу кому-то всерьез нравиться?

Ответ, на мой взгляд, предполагался вполне очевидный.

Вот и Милли осторожно так протянула:

– Ну-у…

– Вот именно!

Удовлетворение от собственной правоты было замешено на чем-то горьком.

– Вообще-то, я думаю, можешь, – уверенно возразила ведьма. – Даже очень!

И опоссум, умильно сложив лапки, вроде как кивнул.

Подлизы!

– Ты предвзята, потому что моя подруга. Вы оба, – сделала вполне очевидный вывод я. Но на душе мало-помалу становилось уже не так горько. – А Холд в самом начале честно сказал, что я ему не нравлюсь.

И, чтобы они не подумали чего, внесла ясность:

– Он мне тоже не нравится! Совершенно!

Милли как-то странно посмотрела на меня. Даже ее фамильяр странно посмотрел.

Наверное, беспокоятся, как бы меня опять не прорвало.

Однако же слез больше не было.

– Идем, покажу кое-что. – Поняв, что тема Холда и моей странной личной жизни себя исчерпала, если только не запустить ее по второму кругу, Милли поманила меня за собой в комнату, которую она сделала ведьминской мастерской.

Внезапный выходной надо как-то использовать, так что я послушно последовала за ней.

Библиотеку было не узнать…

Но это не новость: к ведьминскому порядку, смутно напоминающему беспорядок, но пронизанному каким-то особым волшебством, я уже привыкла. Жаль, что сама я ведьмой не являюсь.

Взгляд сам зацепился за сферу на подставке. Похожие я видела у фейхов, но, пожалуй, от тех все же веяло другой силой. И вместо искр света в эту был заточен туман. Он крутился, извивался, тыкался в округлые стенки… будто искал выход.

Она научилась создавать сферы – вроде бы мелочь, но прямо гордость за свою ведьму взяла.

И, очевидно, именно это Милли хотела мне показать.

– Смотри…

– А зачем там туман?

– Это необыкновенный туман, Ди. Очень странный. – Она даже немного дрожала от нетерпения рассказать. – Он… ну, не то чтобы живой или разумный… но как будто искусственный фамильяр.

Ее собственный фамильяр на этом моменте уселся рядом с демонстрируемой мне сферой и всем своим видом показывал: «Я лучше!» Собственно, никто и не сомневался.