Дэлориан выхватил какую-то женщину прямо из пары и закружил по залу, будто только для этого сюда и явился. Другие фейхи затерялись среди придворных. Меня же не оставляло ощущение, что мы здесь не только для того, чтобы продемонстрировать силу. Происходящее имеет некий двойной, а то и тройной смысл.

– Потанцуешь со мной? – Холд обволакивал меня голосом, вновь заставлял дрожать.

– Да, – прошептала на выдохе.

С удовольствием позволила себя вести.

Как же я по этому скучала! Даже по обжигающим злостью взглядам других женщин!

Партнер мне достался потрясающий. Он угадывал каждое движение, предвидел даже желания, держал крепко, собственнически и в то же время позволял наслаждаться вечером. Придавал уверенности. К третьему танцу я определила, что у фейхов какие-то свои представления о приличиях, да и у меня теперь тоже. А заодно вспомнила, что танец – неплохая возможность поговорить.

– Твой ментальный дар иногда влияет и на меня тоже. – Раньше как-то не представилось случая ему сообщить. – Не научишь, как закрываться? А то, знаешь ли, неприятно, когда тебя вдруг окатывает чем-нибудь грязненьким.

– Ты чувствуешь только то, к чему подспудно тянется твое любопытство, – усмехнулся Холд.

Резкий поворот.

Надо же, как тело помнит движения…

– Вот и нет! – прошипела почти в губы склонившемуся надо мной мужчине.

– Дашь мне потом свои серьги, из них сделают заглушки.

Серьги он мне подарил накануне вечером вместе с ожерельем. Золотые узелки смотрелись изящно и утонченно и с первого взгляда мне понравились. А я в тот момент чувствовала себя слишком девушкой, так что приняла без капризов. Почему нет, в конце концов? Я получила от жизни достаточно ударов, и теперь, думаю, пришла очередь чего-то хорошего.

К столику с напитками Холд меня одну не отпустил. Тщательно проверил стакан, который я выбрала, и лишь убедившись, что там только сочетание соков и трав, позволил пить.

Хух. Я и забыла, как устаешь на этих балах… А еще больше трех лет носила удобные ботинки и сейчас откровенно страдала в узких туфлях. О корсете вообще молчу! Может, если я притворюсь, что его нет, он исчезнет и перестанет меня душить? И так не хватает Милли, ей можно было бы пожаловаться всласть. Потому что вряд ли эти мои переживания доступны мужскому пониманию.

Из горько-сладкого омута мыслей меня выдернул укол пристального взгляда в плечо.

Восприимчивость подсунула узнавание и неверие…

Сделав еще один большой глоток, я повернулась, чтобы выяснить, кто это там на меня так смотрит, и… хорошо, что успела проглотить, иначе бы подавилась и кашляла до конца вечера. Не только у Холда имелись призраки прошлого. У меня тоже, как выяснилось, был Айсмур Тиджелл.

Здесь был, к моему огромному удивлению.

Видимо, ставка на невесту с полезной магией сыграла – и он взлетел так высоко, что теперь вращался при дворе.

Мрак.

– Ты отлично держишь лицо, но я все-таки менталист, – заметил позади меня Холд. – Клодия, что не так?

– Здесь мой жених. Бывший.

Полагаю, со своей нынешней женой. Эта мысль помогла мне определиться с отношением к ситуации: пожалуй, я бы хотела взглянуть на нее. Любопытно. Вот и все.

– Для тебя это проблема? – Холд тоже отлично держался, но я каким-то образом уловила его напряжение.

– Пожалуй, нет. – Отвела взгляд от Айсмура, допила свой напиток и повернулась, чтобы поставить стакан. – Просто не ожидала.

Выдохнула.

Прислушавшись к себе, вновь убедилась, что раненое сердце не кровоточит. Да и не такое уж оно и раненое.

Под эти мысли как-то незаметно оказалась в объятиях Холда. Думала, он опять поведет меня танцевать, но мы не двигались с места. Кажется, целую вечность. Я ощущала на себе взгляды, от заинтересованных до прожигающих. Вскинула вопрошающий взгляд на Холда… а получилось, что подалась в ответ, когда он наклонился за поцелуем.

Небо…

На виду у всех.

И мои руки уже обвивают его шею, скользят по плечам.

Дыхание смешивается, становится раскаленным. С восприимчивостью приходит понимание, даже уверенность, что у нас это правда серьезно и, может быть, даже навсегда. Голова кружится, бедное сердце взрывается фейерверком эмоций, а за спиной будто вырастают невидимые крылья.

Холд оторвался от моих губ и, предваряя желание его отчитать, сказал лучшее, что вообще можно было сказать в подобный момент:

– Знаешь, мне всегда казались смешными эти слипшиеся парочки с поминутными бурными выяснениями отношений. Но сейчас я не знаю, чего хочу больше: убить твоего несостоявшегося жениха или поблагодарить его. И точно хочу, чтобы даже пыль под троном императора знала, что ты – моя.

– А ты – мой? – уточнила на всякий случай.

– Боюсь, что да.

Крылья не только выросли, но и окрепли.

Мне нравится эта его прямолинейность. Не сразу получилось ее распробовать, но сейчас мне нравится.