— Вон, к столу, давай, — велел Осмар. — Посади. Надо его раздеть. Тодд, у тебя ноги целы? Или только в боку дырка?

— Нет у меня в боку дырки, — буркнул Тодд. — Там царапина, ерунда. В плече, вон стрела… Но так мне просто отдохнуть надо.

— Ага, — Осмар вздохнул тяжело. — Нет у него в боку дырки. А кто здесь кровищей своей все замазал? Ты посмотри на себя. Уилл, давай, помогай… штаны с него пока можно не снимать, рубашку только. И сапоги тоже давай…

Тодд пытался помочь, но сил совсем не осталось. Только чуть поворачиваться нужным боком. От любого усилия начинало мутить.

— Ты как? — спросил Осмар. — Тошнит? Это от слабости. Ел давно последний раз?

Тодд попытался сосредоточиться.

— Утром…

— Этим? Перед дорогой?

— А, нет… прошлым. Этим не успел.

— Ну, тогда не страшно, — Осмар засмеялся. — Тошнить нечем. Так что, Уилл, можешь сильно не осторожничать, его не укачает. Рубашку разрежь, она все равно уже вся в дырах. И давай на стол его. А ты, тролль, лежи и не дергайся.

— Да иди ты… — еще буркнул Тодд, но спорить больше не стал.

Осмар свое дело знает. Может, в чем другом он и не слишком силен, но дырки в боку латать мастер. И даже что он там делал — особо не вникал, потому что слабостью накрывало так, что в какие-то моменты Тодд просто терял сознание, проваливаясь в пустоту. В себя толком приходил дважды: когда Осмар взялся мазать бок какой-то особо жгучей дрянью, и аж подбросило… а уж потом, когда зашивал, было почти все равно. И еще, когда стрелу из плеча дернул. Вскрикнул, зарычал. Кажется, ребенка разбудил, но там няньки уже зашикали, успокаивая.

А потом, когда его оставили в покое, Тодд уснул.

Очнулся на рассвете, кажется, от детского плача.

Не сразу понял, что происходит, и где он. Тряхнул головой. А в голове звенело просто нестерпимо, и от крика только еще хуже. До рези в глазах.

Это ведь Аарон, ребенок Кейлен. Все это случилось вчера…

Ох ты ж… а там, небось, уже пошли штурмовать Мост… не остановить… и справятся ли без него Арнхильды — большой вопрос. И как бы с ним справились — тоже вопрос, но без него теперь… Аурик постарается.

А Тодд уже здесь, и здесь точно никому кроме него помочь бы не удалось. Так что все правильно. А к Мосту он поедет… вот только решит…

Ребенок плачет…

Ребенок у Кейлен на руках. Она сидит на постели, рядом горничная ее и еще крупная, белобрысая такая… не помнит Тодд, как ее зовут. Видел в замке, но не помнит… муж ее — Хваль, у них пять детей и последний, кажется, недавно… Кормилица. Правильно, пусть помогает, а то у Кейлен сейчас сил совсем нет.

И все они смотрят на него. Он очнулся, и они смотрят. Слегка напряженно, насторожено…

Конечно… спальня госпожи, только что родившей, а он тут дрыхнет, как у себя дома. Еще и… вот же, мать твою… еще и без рубашки. Его Осмар вчера его на кресло оттащил, и так и бросил. Хорошо хоть штаны оставили. А рубашка вот рядом, чистая лежит. Новая. Старую они порвали.

Сейчас…

Тодд изо всех сил постарался собраться с силами.

Левая рука только не поднималась совсем, едва шевелилась… нет, пальцы нормально, а вот вверх не поднять. Ладно, он справился. Морщась, скрипя зубами. Запихнет руки, влезет в рубашку… И бок болит, стоит хоть немного двинуться…

И что теперь? Уйти?

— Эй! — хрипло окликнул он, сам голос свой не узнал, словно чужой. — Как ребенок?

Они там зашептались, кажется возмущенно. И Кейлен только…

— Плачет, — сказала она, на Тодда глядя, серьезно, словно рассчитывала, что он сможет помочь. — Не успокоится никак. Его покормили, переодели, но он все плачет. Я… не знаю…

Тревога в голосе.

Что ж…

— Давайте его сюда, — сказал Тодд. — Я попробую.

— И что вы сделаете, мессир? — спросила Элис, почти возмутилась, словно он дурь какую предложил. Выгнать бы ее… но это потом.

— Что вчера сделал, то и сейчас сделаю, — тихо рявкнул он. — Давай.

Спорить совсем не хотелось.

Самому встать, подойти и забрать сейчас не выйдет. Он пока рубашку надевал, и то весь взмок. А чтобы еще ходить…

— Отнеси, — велела Кейлен. И вдруг словно вспомнила. — Но, может, вам не стоит сейчас, сэр Тодд? Вам и так плохо.

Он сморщился.

— Нормально. Сейчас просто колыбельную спою, это не требует много сил. Вы сами-то как… ваша милость?

«Как ты, Кейлен? Я так испугался вчера, что могу потерять тебя! И как бы я…» Безумно.

Она осунувшаяся, бледная, только щеки чуть розовеют, но это от смущения скорее… все это так странно.

Элис принесла ему ребенка, глядя страшно недоверчиво. Отдала. «И что ты сделаешь?» — ясно читалось в ее глазах.

Тодд взял правой рукой… чуть неуклюже, а то левая не поднималась совсем. Элис что-то цыкнула по поводу того, что стоит двумя руками, но Тодд промолчал. Просто взял. Покачал осторожно.

Аарон кричал, заливался плачем. И без того сморщенное личико совсем напряглось, покраснело.

— Ш-ш, — тихо шепнул Тодд. — Все хорошо, не плачь.