— Леди Рествуд, вы знакомы с моим дядей? — я всё-таки задала этот вопрос шагающей впереди девушке.

— К сожалению, — нерадостно ответила та.

— Он вас чем-то обидел?

— Не меня, но обидел, — даже не думала скрывать она.

— Настолько, что вы не хотели из-за этого иметь дело со мной?

— Настолько, что я была бы рада вообще никогда о нём не слышать. Но мне, увы, приходится, и довольно часто, — быстро проговорила девушка. — Простите, леди Стайр, я понимаю, что неправильно перекидывать на вас моё отношение к вашему дяде. Но это выше моих сил.

После этих слов я решила, что благоразумнее помолчать. И лучше вообще не упоминать при ней мою фамилию.

— Пожалуйста, зовите меня Мелисса или Мэл.

— Договорились, — ответила она, но мне права называть её по имени не дала. Странная особа.

Вскоре мы пришли в большой подземный зал. И вроде там было довольно тепло, но я поёжилась. Почему-то чудилось, что из тёмных углов на меня кто-то смотрит. Глупость, конечно, никого там не было, но руку Ника всё же перехватила поудобнее. И покрепче.

— Проходите к алтарю, — леди Рествуд указала рукой на длинный каменный стол посередине помещения. — Я сейчас. Только нож возьму.

И вот после этих слов мне резко захотелось вернуться в академию. Кажется, наконец, проснулся здравый смысл, который умудрился даже перекрыть любопытство. Я остановилась, потянула Ника обратно, а когда он не пошёл, попыталась высвободить свою ладонь.

— Неужели смелой Мелиссе снова страшно? — с явной иронией протянул он.

— Нет, что ты, — ответила я, всё ещё стараясь вытащить пальцы из его захвата. — Просто, когда слышу рядом слова: алтарь, нож и ритуал, как-то очень хочется на воздух. А учитывая, что моего дядю тут очень не любят…

— Мелисса, не нужно бояться, — проговорила леди Рествуд, шагающая к нам от расположенного у стены стеллажа.

Потом глянула на Ника и вдруг нахмурилась.

— Никкейл, с тобой всё в порядке? — спросила она с искренним беспокойством.

Я тоже посмотрела на парня. Он был бледен, зрачки расширились, закрыв собой почти всю радужку, а лицо выглядело очень напряжённым. Но когда я увидела стекающую по его виску каплю пота, мне стало по-настоящему страшно.

— Да, всё хорошо, — его голос прозвучал вполне обычно. И я бы даже поверила ему… если бы не видела лица.

— Не похоже, — леди Рествуд сильнее нахмурилась.

Потом замерла, будто к чему-то прислушиваясь, и в её глазах появился испуг.

— Быстро, уходим отсюда, — резко скомандовала она. — Мелисса, бери его под руку. И потащили.

Мне хватило одного взгляда на пошатнувшегося Ника, чтобы понять: ему действительно очень плохо. Потому указания леди Рествуд я выполнила без вопросов. Она сама поднырнула под руку Никкейла, закинула её к себе на плечо и спешно повела нас к выходу.

— Не теряй сознание! — рявкнула она на Крайстера, когда мы уже вышли на лестницу. — Прости, но ты придурок. Скрытный идиот! Надо было сразу сказать, что в тебе столько света. Тут же повсюду тьма. Она для таких, как ты — чистый яд. И хорошо, что ритуал не начали, потому что я даже не представляю, чем он мог для тебя закончиться!

— Хватит, я понял, — попытался осадить он её.

— Ничего ты не понял. А ведь как скрывался, даже я не почувствовала, что ты светлый. Если бы не тени, могла и не догадаться. Шайн тоже светлый, но он спокойно переносит алтарный зал. Хотя в тебе явно намного больше света.

Примерно на середине лестницы нашему глупому герою стало легче. Он даже заявил Николине, что в состоянии идти сам. Правда, меня почему-то не отпустил. Я шла, помогая ему не упасть, а в голове складывались логические цепочки. Леди Рествуд говорила про тени и тьму, а это части тёмной магии ‒ нам совсем недавно рассказывали об этом на теории магических потоков. И она же упомянула, что Ник — светлый. То есть, логично, что ему стало плохо в месте сосредоточения противоположной силы. Но это только в теории.

А ещё я вспомнила, что и тёмная, и светлая магии до недавнего времени в королевстве были под строжайшим запретом. Светлой силой обладали эльфы, а с их королевством у Лердонии до сих пор очень прохладные отношения. А вот тёмная считалась преступной, потому что её часто получали в результате кровавых ритуалов и жертвоприношений. И лишь совсем недавно было официально объявлено о существовании истинно тёмных, тех, кто родился с таким даром. Этих людей брали на контроль, но уже хотя бы не преследовали.

В общем, всё сложно. У нас безоговорочно признавалась только стихийная магия и классическое колдовство. Обладателям иных видов дара приходилось несладко. Ещё пару лет назад за светлую магию грозил арест и выдворение из страны, за тёмную — сразу казнь. Сейчас законодательство немного изменили, но и тёмные, и светлые всё равно предпочитали скрывать свои таланты от общественности.