Села на кровать и схватилась за голову. Мне следовало успокоиться. Просто привести нервы в порядок и подумать. А вдруг я ошиблась? Вдруг Коготь всё-таки сбежал? Спасся. Но как это узнать?

Самый простой способ — спросить у дяди. Точно! И я уже даже сделала шаг к двери, но резко остановилась. Нет. Сейчас это будет выглядеть слишком подозрительно. И глупо. Ночью всё равно ничего не решится. Нужно хотя бы дождаться утра.

И привести нервы в порядок.

Я заставила себя сходить в душ. Как ни странно, но после водных процедур стало чуть легче, будто тёплые струи умудрились смыть с меня часть переживаний. Так что в комнату я вернулась уже чуть более спокойной.

Понимая, что сейчас ничего сделать всё равно не смогу, достала из тумбочки флакон с сонными каплями, которые мне дала Вира, и сделала глоток прямо из бутылочки. Мне нужно хотя бы несколько часов здорового крепкого сна. Потому что иначе я обязательно начну делать ошибки. И эти самые ошибки могут стоить Никкейлу жизни.

В допросной было душно, но хотя бы не так холодно, как в камере. Коготь повёл плечами, чтобы хоть немного их размять, но сразу почувствовал боль от раны на правой руке и тычок в спину.

— Сиди смирно, — грубо бросил один из его конвоиров, стоящих рядом.

— Мне совсем не двигаться? — едко поинтересовался пират.

— Совсем, — подтвердил полицейский. — Любое движение может быть расценено, как попытка сопротивления или даже побега. И тогда я применю силу.

О, да. Коготь уже неоднократно успел почувствовать на себе эту самую силу. С того самого момента, как тёмный доставил его в камеру, пирату уже не раз показали, как рады его поимке. Сначала нацепили блокираторы на ноги и руки, потом ещё камеру накрыли защитным контуром из тьмы. А когда арестованный остался один на один с приставленной к нему охраной, началась та самая демонстрация.

Его били так, чтобы не оставалось следов. Два рослых мужчины оторвались на нём от души. Старались только лицо не трогать, хотя и ему тоже досталось. Коготь не видел себя, но представлял, что на скуле точно есть гематома и несколько царапин. Но как раз после появления этой отметины, охранники оставили его в покое. Закрыли в камере, бросив прямо на ледяном каменном полу, и ушли.

Кажется, после этого он просто отключился. А пришёл в себя только на рассвете, когда снова явились те же твари, но на сей раз просто подняли его на ноги и толкнули к выходу. Идти было больно, правая нога почти не сгибалась, но он всё равно шёл. Знал же, что, если остановится, будет хуже.

Когда в допросной, выкрашенной в унылый серый цвет, его усадили за пустой стол, он уже знал, что дальше будет только хуже. Если его и без каких-то вопросов так отделали, то что же случится, когда он откажется отвечать?

Но вот чего пират никак не ожидал, так это того, что допрашивать его явится лично лорд Стайр. Это было одновременно и плохо, и хорошо. А где-то на задворках сознания подняла голову робкая надежда.

— Оставьте нас, — приказал охране глава тайной полиции.

Те и не подумали спорить с начальником, покорно вышли, прикрыв за собой дверь, и только после этого Стайр обратился к Когтю:

— Вот и встретились. Не знаю, как ты, а я рад.

— Простите, не разделяю вашей радости, — ответил пленник.

— Оно и не удивительно, — усмехнулся Стайр. — Итак, расскажи, где твоя команда?

— Понятия не имею. Я их распустил, — ответил пират.

Стайр выложил на стол артефакт истины, который сейчас горел зелёным, показывая, что допрашиваемый сказал правду.

— Зачем? — поинтересовался глава тайной полиции.

И Коготь снова не стал лгать.

— Потому что игра приняла слишком серьёзный оборот, — сказал он. — Да и чувствовал я, что вы дышите мне в затылок.

— Какой, однако, чувствительный парень, — усмехнулся Стайр. — Что за девушка была с тобой на корабле?

— Не имеет значения, — покачал головой пират. И это движение доставило ему боль, что не укрылось от его собеседника.

— Били? — спросил прямо.

— Ещё как, — горько усмехнулся Коготь. — Они у вас те ещё твари.

— Ты для них тоже тварь. Грабитель и убийца.

— Я не убийца, — вздохнул пират.

— Тебе предоставить список тех, кто не пережил захватов кораблей твоей командой? — иронично бросил глава тайной полиции.

— В бою может случится всё, что угодно. Будто ваши подчинённые никого не убивали во время захватов или облав. Я всегда стараюсь сохранить людям жизни. Увы, в моей команде есть те, кто придерживается другого мнения.

— Ты их капитан.

— Они — пираты, — качнул головой Коготь. — И капитану подчиняются только до определённой степени.

— Это не снимает с тебя вины.

— Да я и не рассчитывал.

Стайр хмыкнул, открыл принесённую с собой папку и пробежался взглядом по записям.

— Зачем взорвал «Стремительный»? — спросил он.