— Это Ник, — тихо сказала я Амине. — Он вчера вызвался посидеть со мной, чтобы уснула спокойно. Но, видимо, сам сильно устал. Мы просто спали рядом.

— Ты вольна делать всё, что хочешь, — натянуто произнесла Ами. — Кто я такая, чтобы тебе запрещать?

— Ами, — я пыталась воззвать к её благоразумию. Знала же, какая она у нас правильная. — Между нами ничего не было. Почти.

— Вот с этого почти всё и начинается.

Она поджала губы и отвела взгляд.

— Я пойду, — холодно произнесла Амина. — Прости, что побеспокоила. Встретимся позже.

И быстро скрылась за дверью своей комнаты.

Я проводила её взглядом, вздохнула и вернулась к себе. Но едва закрыла дверь, Никкейл открыл глаза и посмотрел на меня серьёзным осмысленным взглядом человека, который точно проснулся довольно давно.

— Доброго утра, Мелисса, — сказал он, садясь на постели. — Кто приходил?

— Доброе утро, Ник, — ответила я, смущённо остановившись посреди комнаты, и крепче завязала пояс на халате. — Амина. Переживала за меня.

— А теперь переживает за твой моральный облик, — проговорил, чуть улыбнувшись.

Потом поманил меня пальцем, как маленького ребёнка, а его улыбка стала хитрой. Я же не сдвинулась с места. И, кажется, покраснела.

— Ты смущаешься меня, а ведь вчера мы просто целовались. Представь, моя смелая, что бы сейчас было, если бы ночью я тебя не остановил?

— Но ты остановил, — вздохнула, заставив себя поднять на него взгляд.

— Знал, что так будет. Ночью всё воспринимается проще, — сказал с пониманием. — Иди сюда. Я не буду тебя кусать.

А когда медленно подошла и остановилась у кровати, Никкейл обнял меня и прижался щекой к моей груди. И мне вмиг стало легче. Будто одно его прикосновение было способно стереть любое моё смущение. Я запустила руки в его порядком растрепавшиеся волосы и с наслаждением пропустила мягкие светлые пряди между пальцами.

Он молчал, мне тоже совсем не хотелось говорить. Сейчас нам обоим были нужны вот эти объятия. Эта молчаливая нежность. В ней ничто не мешало нам слушать души друг друга.

— Как спалось? — нарушил тишину Ник и всё-таки меня отпустил.

Но вместо того, чтобы отойти, я присела на кровать рядом с ним.

— Отлично, — ответила, опустив голову на его плечо.

— И мне, — признался он и обнял меня. — Давно так спокойно не спал.

И снова повисла пауза. Она была одновременно и уютной, и немного смущённой.

— Я хочу спросить… — начала, подбирая слова. — Про Когтя.

— Не сейчас, Мэл, — Ник едва заметно напрягся.

А ещё назвал меня этим сокращённым именем, которое, по его же словам, ему не нравилось. И что это значит?

— Ладно, — ответила. — В другой раз.

— Меня другое интересует, — проговорил он. — Нам ведь сегодня предстоит обед у твоего дяди.

— Да, — кивнула я.

— Мы с ним вчера мило побеседовали, — продолжил Никкейл. — Он лично допрашивал столь опасного преступника.

От этих слов меня передёрнуло. И я отчётливо поняла: ни за что не желаю знать подробности. Боги, надеюсь, мой дядя не вёл себя, как монстр.

— Ты побледнела, — Ник почему-то улыбнулся. — Не надумывай. Обошлось без пыток. Он ко мне и пальцем не притронулся.

— Только он. Значит, были другие?

Никкейл отвёл взгляд.

— Мелисса, я боюсь проколоться, — неожиданно признался он. — Если ты после общения с Когтем умудрилась меня вычислить, то что говорить о лорде Стайре? Мне казалось, я всё учёл. Каждую мелочь. Скажи, как ты поняла?

Я задумалась, вспоминая цепочку своих выводов.

— Первое, что заставило меня задуматься — моя собственная реакция на вас обоих, — призналась ему. — Раньше меня мужчины не особенно цепляли. А тут вдруг начали волновать сразу два. Причём, совершенно разные. Потом был жест, которым ты мне руку предлагал, чтобы куда-то перенести. Ну и мои прыжки то к тебе, то к Когтю. Дальше я уже начала специально присматриваться.

Задумалась, вспоминая, что ещё заставило меня укрепиться в выводах. Глянула на Ника и зацепилась взглядом за чёрный рисунок на шее.

— Татуировка, — озвучила ещё один свой вывод. — У вас обоих на шее что-то нарисовано. Кстати, покажи, что там.

На лице Никкейла появилась тёплая, немного озорная улыбка.

— На шее только часть, — ответил он. — Чтобы ты рассмотрела всё, мне придётся снять рубашку. Уверена, что хочешь изучать рисунок на моём теле прямо сейчас?

И столько в его голосе было открытой провокации, что я снова покраснела.

— Ладно. Потом. Но скажи… — снова посмотрела ему в глаза: они сияли довольством. — Почему её не прятала иллюзия?

— Это магическое изображение. Результат одного сложного и серьёзного ритуала. Спрятать такое под иллюзией нельзя. Вот и приходится скрывать под одеждой.

— Тогда зачем сделал на шее?