— Знаешь, — бросила, снова посмотрев в окно, за которым внизу начали загораться фонари на аллеях. — Можешь считать меня наивной, но я уверена, что самое главное в отношениях — это чувства. Любовь. Если она есть, то можно преодолеть всё, что угодно. Добиться любых целей. Мир перевернуть. А вот если её нет… — покачала головой. — То людям лучше просто продолжить идти по жизни своими дорогами.

Он молчал, не спеша что-то отвечать. И это его молчание стало для меня лучшим ответом.

— Уходи, Ник. Встретимся завтра, — проговорила, опустив голову и сжав руки в замок. — Или послезавтра. Когда у тебя будет время, чтобы позаниматься со мной боевой магией. А сейчас я очень устала и хочу отдохнуть. Одна.

Некоторое время ещё чувствовала его присутствие рядом. Он стоял на том же месте и молчал. А потом просто перенёсся, так ничего мне и не сказав. Я обернулась, убедилась, что осталась одна… и растерянно села на кровать.

Его девушка? Подопечная? Друг? Да кто угодно, но только не любимая. Не избранница. Не та, с кем он действительно хотел бы быть рядом. Он говорил, что я нравлюсь ему, что интересую и даже в какой-то степени восхищаю. Да, это лестно. Может, я наивная дурочка, но мне нужно нечто большее. Он весь. Его душа, его сердце, его чувства. Его любовь.

Потому что сама я явно испытываю к нему нечто куда более сильное, чем симпатия. Думаю о нём постоянно, млею в его руках, таю от поцелуев и готова принимать его со всеми тайнами, проблемами и пиратским послужным списком. Не доверяю до конца, часто жду от него подвоха, потому что успела узнать, как отъявленного хитреца. Но всё равно хочу быть с ним.

Любовь ли это? Не знаю. Скорее похоже на дурость.

Весь вечер я пыталась отвлечься от вороха мыслей чтением, но никак не могла сосредоточиться. В итоге решила пойти к девочкам и совсем не ожидала, что они встретят меня осуждением. Конечно, Амина не могла не рассказать Виране, что видела утром в моей комнате Ника, и теперь они обе смотрели на меня, как на падшую женщину.

— Мелисса, как ты согласилась? Он же тебе даже не жених? А вдруг не женится? Кому ты будешь нужна такая… порченная? — причитала Ами, да с таким видом, будто я её единственная дочь.

— А Крайстер тоже негодяй, — не отставала от неё Вира. — Нагло соблазнил девочку-первокурсницу.

— Вот именно, — поддержала её Амина. — Запудрил нашей Мелиссе мозги, наверняка наплёл про великую любовь и безумные чувства. Чтобы она растаяла и отдалась. Но, Мэл, ведь у тебя же должен быть здравый смысл! Как ты позволила ему всё это?!

Вирана ходила из стороны в сторону по маленькой комнатке и тоже причитала:

— Моя тётка в юности поверила одному заезжему боевому магу, так он провёл с ней неделю, наигрался и уехал, а она осталась с разбитым сердцем и поруганной честью. Никто её замуж не взял. Так и живёт старой девой.

— Девственность — это ведь настоящее сокровище! — одухотворённым тоном заявила Ами. — Это мужчинам можно до свадьбы вести достаточно распутный образ жизни. А девушка должна хранить себя для мужа.

— Но тебе теперь нечего хранить, — глядя на меня, развела руками Вира.

— Да и плевать! — рявкнула я, не в силах больше слушать эти нравоучения.

Эти две блюстительницы целомудрия даже не дали мне возможности рассказать правду. А когда заикнулась, что мы с Ником просто спали в одной постели, ни одна не поверила. Их в этот момент волновал исключительно мой моральный облик. Девочки сразу одарили меня клеймом падшей женщины и смотрели теперь с осуждением и презрением.

— Вот скажите, наличие или отсутствие у меня девственности делает меня другим человеком?! — выпалила я, сорвавшись. — Я, что, стала иной? Изменилась? Нет. Я всё та же Мелисса, что и вчера.

— Это тебе так кажется, — бросила Вирана.

— Со стороны сразу заметно, — вторила ей Амина.

— У тебя даже взгляд другой стал.

— И говоришь иначе.

— Мэл, такой позор не скроешь.

— Всё, хватит! — я уже не могла это слушать.

Да, думаю, с прошлой ночи я на самом деле изменилась. Но дело не в потерянной девственности, которая, кстати, никуда не терялась. А в организации побега для арестованного пирата, нападении на полицейских и лекаря, очень сложных разговорах с Ником и не менее напряжённой встрече с дядей. И вот когда я пришла к подругам, чтобы отвлечься и расслабиться, они принялись рассказывать мне, какая я теперь никчёмная и поруганная. И совершенно никому при этом не нужна.