Соседки до сих пор не появились, а ведь было уже очень поздно. Спрашивать мне было неудобно, почему девушки так задерживаются. Санна ко мне хорошо отнеслась, но это не повод лезть с расспросами. Со временем, может быть, и узнаю, что случилось с беременной горничной…

Я присела на постель. Не ложилась, хотя усталость брала свое, к тому же тепло помещения и сытость в желудке разморили меня, глаза слипались.

— Санна, у вас, наверное, есть ко мне вопросы, — мне было неловко, хотелось хоть разговором отблагодарить женщину за участие и доброту.

— Лариана, тебе лучше лечь спать, — голос словно у заботливой тетушки. Санна сидела на своей постели и штопала чью-то форму. — Завтра поговорим. Туши светильник, — я посмотрела на стену, от небольшой магической сферы расходился теплый свет. Такие же светильники располагались возле каждой кровати. — Просто коснись.

Я так и сделала, мой угол погрузился в темноту. Легла, накрылась и почти тут же уснула, успев отметить, что матрасы у горничных в Академии лучше, чем мой тюфяк в гостинице…

— Ларианна, просыпайся, — кто-то аккуратно тряс меня за плечо. Голос мягкий, не такой, как у Шулы. — Ларианна, тебе нужно успеть сходить в столовую. Повара не дадут тебе и крошки после окончания завтрака, будешь ходить голодной до обеда.

Я еще не до конца проснулась и вспомнила, что со мной произошло, но угроза остаться опять без еды возымела эффект, я стояла на ногах и растирала глаза. Увидев улыбающуюся Санну, я все вспомнила. Соседки вернулись и теперь спали в своих кроватях.

— Не буди их, они недавно вернулись, — она перестала улыбаться, из чего я сделала выводы, что поведение соседок Санна не одобряет. — У тебя пять минут, Лариана, — она еще не договорила, а я поспешила к одежде, которая ровной стопкой лежала на стуле.

— Санна, это ты погладила? — спросила удивленно, беря в руки юбку.

— Мелочи, я все равно утюг грела, складки на форме отпаривала, — отмахнулась небрежно, а у меня в носу защипало. Обо мне так давно никто не заботился. 

Принялась переодеваться. Вещи не новые, но вполне приличные. Остались от моей прошлой жизни.

— У тебя здесь кто-то учится? — спросила, потому что на вешалке висела отутюженная форма.

— Я так подрабатываю. Аристократки не привыкли работать, не все способны сами себя обслужить, а мне нужны деньги, чтобы платить за обучение сына.

Тут же захотелось узнать, где ее муж, почему она живет в Академии? Но Санна, попросив еще раз поторопиться, принялась складывать в корзинку нитки, иголки и лоскуты, которые лежали на столе.

— Я провожу тебя до столовой, дальше сама. Мы едим отдельно, — просветила меня Санна.

— А можно с вами? — она поняла, что мне страшно оставаться со сворой аристократов. Жалость мелькнула во взгляде, но, поджав губы, она мотнула головой.

— Нельзя, Лариана. Ты теперь студентка, старайся не нарушать правил.

Через пять минут мы почти дошли до столовой. Меня вел запах, хотя я и шла за Санной. Коридоры опять не запомнила, разглядывая картины и статуи.  Мы вышли в просторный коридор, то тут, то там сновали адепты в красивой форме. Я словно белая ворона в серой невзрачной одежде вторглась в это великолепие вкуса, стиля и красоты. Без внимания меня не оставил ни один студент. Оборачивались все. Выражения их лиц говорили яснее слов. Что это   пугало здесь забыло?

— Иди, — кивнула в сторону арки Санна.

Как же сложно было заставить себя идти. В этот момент я стала вспоминать жизнь на улице, те страшные дни, когда приходилось выживать. Пообещала себе, что больше этого не допущу, а для этого нужно идти вперед, не оглядываясь ни на кого.

На негнущихся ногах, с прямой напряженной спиной дошла до столовой. Здесь внимания стало еще больше. Не сразу, но в столовой повисла тишина,  все взоры остановились на мне.  Недоумевающие, злые, возмущенные, будто я оскверняю их своим присутствием. Как же захотелось развернуться и сбежать. Наверное, я бы так и поступила, если бы не встретилась взглядом с  красивым брюнетом. Мое сердце пропустило удар, я как дурочка залюбовалась им.  Губы парня  скривились в злой усмешке. Кто-то из его друзей отпустил шутку, наверное, я бы могла ее услышать, ведь он специально говорил громко, но в моей голове так громко шумела кровь, что ничего я не услышала. Все, кто сидел за их столиком, а это семь человек, громко рассмеялись, а он отвернулся…

Почему-то стало больно, словно в сердце кольнули иглой. Я так упорно пялилась на него несколько секунд, что успела рассмотреть. Иссиня-черные волосы, стального цвета глаза, в которых  сверкала ярость, когда он смотрел в мою сторону,  волевой подбородок, ярко выраженные скулы, красивые губы и прямой нос. Красивый не значит благородный. Остальную компанию рассмотреть не успела, но видела там не только парней,  но и девушек. Попыталась отзеркалить пренебрежительный взгляд, мысленно обозвав их высокородными придурками, отвернулась. Пусть смеются.