— Я рад, что у вас такое хорошее настроение, — елейным голосом пропел Великий Подлюка, про себя Эви решила называть Наставника только так. — Значит, вы быстро справитесь с работой и отправитесь спать.

— Вы хотите сказать, что мы не выйдем из кухни, пока не уберем здесь все? — оторопела мейджи, оглядывая фронт работ.

— Именно так! Умная девочка.

С этими словами начальник цитадели закрыл за собой дверь и запер на ключ. Донесся его приглушенный голос:

— Как будет готово — стучите, брат Менерв примет работу. Или не примет.

— Вы не имеете права! — Эви подскочила к окованной железом двери и забарабанила ладонями. — Мы будем жаловаться! В Магистериум!

Ответа не последовало. Да Эвелина и сама понимала, как жалко звучат ее угрозы. Наверняка у Магистериума с этим типом давний договор. Для того и присылают стажеров — мелкую разменную монету, в обмен на секретные документы и редкие книги.

— Скотина! — в сердцах выкрикнула Эви.

Обернулась. Дегар стоял посреди кухни, памятником самому себе. Похоже, он еще не понял, какое веселье им предстоит…

— У меня не осталось ни капли магии, — проворчала Эвелина, шмыгнув носом. — Мы здесь надолго застряли…

Дегар подошел к плите и указал на чан с кипятком. Рядом стоял ушат с холодной водой. На скамье в углу был свален ворох мятых тряпок, в жестяном тазу серел березовый щелок, во дворце Карнаэля горничные стирали им белье и даже мыли голову.

— Ты предлагаешь отчистить все вручную? — скривилась Эви.

На то, что отдраить этот хлев уйдет полночи. Эвелина даже не могла вспомнить, когда в последний раз делала что-то сама, без помощи магии.

— Что же! — с вызовом сказала мейджи, с ожесточением стянула с себя плащ и кинула под ноги: только на половую тряпку тот и годился. — И ладно! Думаешь, не справлюсь! Ха! Отойди с дороги! Не демонское это дело.

Какой из Дегара помощник? Он лишь топором махать горазд. Тот действительно отошел к скамье. Эви отвернулась, пряча злые слезы. Почему всегда она должна за всех отдуваться? За Райли, за Дегара! Завернула рукава по локоть и штанины до колен и отправилась разыскивать подходящее ведро, когда в грудь прилетел комок ветоши.

— Хм, я промахнулся, — сообщил демон.

Как показалось Эви, слегка сконфуженно.

— Ага! А метил куда? В голову?

Но она проглотила заготовленную колкость, когда увидела демона. Дегар снял рубашку, закатал брюки и смотрел на Эви, ожидая указаний.

— Показывай!

Сначала Дегар работал неуклюже, было видно, что прежде он не имел дела ни с водой, ни с тряпкой. Он был воином, а не слугой, и тем удивительнее, что не погнушался заняться уборкой.

«Хотя… Он пошел на смерть ради своей миссии, не испугался пыток. Так чего ему бояться грязи?»

Эви мыла плиту и посуду: гора копилась еще с обеда. Брезгливо сжав губы, мейджи отковыривала с тарелок присохшие крошки и капустные листья. Дегар драил пол. В его скупых размеренных движениях Эвелине чудилась решительность воина, идущего в сражение: надо — значит, надо. Но демон с лоскутом плаща, намотанным на швабру, смотрелся так потешно, что Эви нет-нет да улыбалась.

Постепенно накапливалась усталость, но и на кухне становилось чище. Эви мысленно ставила галочки напротив пунктов: «Отчистить плиту, котлы и сковороды — есть! Собрать грязь и вымыть полы — есть! Паутина…»

— Дегар, приподними-ка меня!

Эви вооружилась щеткой и ткнула пальцем в серые лохмотья в углу — их было столько, что хватило бы на целое паучье царство. Но, к счастью, паутина оказалась старой, пустой: даже пауки сбежали из этого негостеприимного места. А вот Эвелина сама сунулась в цитадель, так что винить теперь некого.

Демон подошел сзади, взял за талию и поднял Эвелину над головой. Эви сгребла пыль с потолка, с карниза — старалась успеть, пока у Дегара не закончились силы. Посмотрела на его крепкие руки — ничего, не дрожат. Все-таки хорошо, что Раулар не ленился и тренировался каждый день, стал таким сильным…

Райли… В какие-то мгновения, вот как сейчас, Эви забывала, что друга нет рядом, его место занял враг. Рядом с ней демон. Злодей, который похитил тело ее лучшего друга.

— Отпусти! — крикнула мейджи, в груди поднялась волна паники.

«Да как же это… Как я могла забыть! Улыбаюсь ему, жалею. Кипяток остудила! Зачем! Я должна его ненавидеть!»

Но ненависти не было. Может быть, потому, что у Дегара было лицо Райли?