Эви вздрогнула, пронзенная осознанием происходящего. Когда-то в библиотеке Академии она читала книгу о неснимаемых заклятиях, которых стоит опасаться даже сильнейшим магистрам. Артефакт, что душил сейчас Бальтазара, действовал один раз, но наверняка.

— Ты думал, ты единственный маг на всем свете? — Каждое слово Елисаветы было точно гвоздь, который она заколачивала в крышку гроба. — Ты думал, можно безнаказанно разрушать жизни?

Куда подевалась та наивная простушка, которая мечтала о бале? Глаза горели огнем возмездия, и Эвелине даже показалось, что она видит ту девушку, которой Лисси была когда-то. До тех пор, пока не заключила магический договор.

Страшный договор. Такие магистр Лавер называл «данью отчаяния». Елисавета отдала десятки лет жизни в обмен на ошейник, сплетенный из ее волос, и пока маг заплетал заклинание в темно-каштановые девичьи волосы, Лисси дряхлела на глазах. Зато это заклятие ничто не могло перебить.

— Ты думал, что я смогу жить после того, как ты лишил меня невинности на глазах моего умирающего, истекающего кровью жениха? Ты позволил ему ворваться в шатер только для того, чтобы убить на моих глазах!

Эвелина была потрясена силой воли Лисси и ее бесстрашным поступком. Бальтазар уже едва дышал, он перестал хвататься за ошейник, его взгляд безумно метался по лицу Елисаветы.

— Тебе нужно было это? — спросила старуха у Дегара и указала подбородком на аметистовый перстень. — Забирай.

Дегар попытался приподнять цепочку, но она туманом просочилась сквозь пальцы. То же произошло и с Ленаром. По губам Бальтазара скользнула торжествующая усмешка, которая, однако, тут же сменилась гримасой боли.

— Убьем и снимешь с тела, — сказала Лисси.

Король оскалился и прохрипел из последних сил:

— Убьете… и артефакт… разрушится.

— Врешь! — крикнула она.

— Проверь! — каркнул он.

Эви застонала. Она все еще болталась в воздухе и по-прежнему не могла говорить.

— Сейчас, огонек, — отозвался Дегар. — Потерпи.

Но Эви настойчиво привлекала к себе внимание. «Да выслушайте же меня!» — пыталась донести она, и демон понял.

— Сними с нее заклятие! — рявкнул он.

Эвелина грохнулась на пол и застонала теперь уже от боли, но не было времени себя жалеть.

— Лисси, прикажи ему подчиняться мне! Укажи ошейнику, что я его хозяйка. Мы уйдем и заберем Бальтазара с собой.

— Не убьем? — нахмурилась Елисавета.

— Убьем! — пообещала Эви. — Но позже! Нам очень нужен перстень. Это вопрос жизни и смерти!

Лисси задумалась. Она вдруг как-то потухла, снова согнулась.

— Если это спасет чью-то жизнь, я согласна… Рива не смогла спасти, так хоть кого-то другого…

Вздохнула и громко проговорила:

— То, что сплетено из моих волос, то, чему моя жизнь залог, вот твоя хозяйка! Слушайся ее во всем!

Эвелина ощутила в своих пальцах невидимую нить, с помощью которой можно было управлять ошейником — затянуть или ослабить.

— Мы уходим, — сказала она.

Ноги не слушались, дрожали, но нужно быть сильной. Если Лисси смогла, то и она сможет! Трясущимися руками Эви запахнула плащ, досадливо глянула на белье, комочками валяющееся на полу. Отвернулась: некогда.

— Стражники! — вспомнила она у выхода.

— Обезврежены, — откликнулся Дегар.

Только сейчас Эви заметила, что костяшки пальцев демона сбиты в кровь. Обезврежены — это без сознания или… убиты? Вскинула испуганный взгляд. Снова невинные жизни? Сколько можно?

— Обезврежены, — повторил он мягче. — Отдыхают.

И улыбнулся. Эви разрывало от вопросов и предположений, но все это может подождать. Она дернула невидимую нить. Вроде бы вполсилы, а Бальтазар захрипел и едва не упал.

— За мной!

И мимолетно изумилась про себя: «Мы украли короля!»

Хотя, строго говоря, еще не украли. Пусть стражники на время выведены из строя, но сад полон людей, как проскочить мимо них незаметно? А слуги? Кто-нибудь может увидеть!

Она обернулась за поддержкой к Дегару и Лисси. Эви управляла ошейником, но что делать дальше, не знала.

— Ты незаметно выведешь нас за пределы дворцовых стен, — приказал демон Бальтазару.

Тот посмотрел с ненавистью и отер тыльной стороной ладони кровь с губ. Кровь Эвелины. Недавние воспоминания обожгли мейджи огнем, но она запретила себе чувствовать и думать.

Надо как можно скорее заполучить Ленар. Бальтазар не из тех, кто сдается. Рано или поздно он освободится и отомстит так, что мало не покажется. Нельзя оставлять его в живых, однако и убивать сейчас тоже нельзя.

Правитель Ферранда, видно, тоже подумал о том, что его время придет позже, и отвесил издевательский поклон. Мол, ваша взяла. Пока.