— Мы все тщательно осмотрели. Присутствия других пленников не было обнаружено. Только ваш отец. Вы же понимаете, что смысла удерживать и пытать вашего кузена не было. Ценности для заговорщиков он не представлял.

— Да, понимаю, — с трудом прохрипела я, уже не пытаясь сдержать слезы.

Мой дорогой брат, моя семья.

Как же так, Брэндон?

— Николетта, — прошептал едва слышно Эмир, — прошу вас… не плачьте. Если бы только мог…

— Все хорошо, — поспешно произнесла я, вытирая слезы платком. — Я… уже все… пришла в себя… Понимаю, надежды не было никакой. Но… Брэндон был моей семьей. Я любила его. Но ладно, об этом потом. Что с Мейнором?

— Яд мантикоры.

А вот это было страшно.

Все знают, что яд мантикоры смертельный.

— Противоядие? — одними губами прошептала я, чувствуя, как от ужаса и накатившей паники занемели пальцы на руках. — Есть же противоядие…

— Есть. Мы дали. Но яд уже распространился, когда мы его нашли. Мейнор слишком долго оставался без помощи.

— Что значит "когда вы его нашли"? — спросила я, подаваясь вперед. — Он был один? Почему? Что там случилось?

Эмир неловко хмыкнул.

— Вам лучше обсудить произошедшее с мужем.

— И я обсужу. Но сейчас хочу услышать историю от вас. Почему он был один? Вы же собирались идти командой. Или я что-то путаю?

— Нет, не путаете, — кивнул демон, тяжело вздохнул и нехотя продолжил: — Мы и были командой. Но Мейн-оир решил, что этот маг в маске захочет поквитаться с ним лично, заманит в ловушку. И он… он позволил себя заманить.

— Позволил заманить? Сыграл роль наживки?

— Да. Пока маг отвлекся, пытался убить Мейн-оира, мы вытаскивали вашего отца.

Попадись мне сейчас муж, я бы его… стукнула.

Как он мог так рисковать?

— И что было дальше? — сухо спросила я.

— Мы точно не знаем. Мейн-оир каким-то образом смог вырваться из ловушки и оказаться в коридоре, где мы его и нашли с раной на спине и ядом в крови.

— Ясно.

— Не переживайте, Николетта. Он поправится. Мы, демоны, менее восприимчивы к яду тварей Пустоты. Мейн-оир не так глуп, чтобы позволить себя так легко покалечить. Мы успели оказать ему помощь. Теперь все будет хорошо.

Хорошо? Когда же будет это хорошо, когда кругом одни неприятности?

А ведь до королевской свадьбы и возможного переворота осталась всего неделя.

Да и как я могла не переживать теперь, узнав, что мой муж едва не погиб из-за собственной самоуверенности и стремления спасти моего отца.

— А тот маг?

— Исчез.

А вот это уже плохо.

Ехали мы долго. Около часа. За это время я успела разозлиться на мужа еще больше, всхлипнуть пару раз, вспомнив Брэндона, попереживать о папе. И так и не решила, чего хочу больше — обнять мужа или стукнуть.

Наверное, первый вариант. Бить его сейчас нельзя. Он же ранен.

— Прибыли, — произнес Эмир, когда сани остановились у неприметного одноэтажного домика с заснеженной крышей и высоким забором.

Домик может и неприметный и место обычное, но защитной магией тут фонило так, что волоски становились дыбом.

— Мне вновь придется вас нести, Николетта, — произнес Эмир, первым выбираясь наружу. — Здесь сугробы и лед.

Надо — значит надо.

Демон вновь подхватил меня на руки и понес вглубь двора.

— Теперь понятно, почему Мейн кривился, когда ты вызвался за ней ехать, — заметил еще один демон, который встречал нас у дверей.

Молодой, симпатичный. Длинные белые волосы, собранные в косу, обаятельная улыбка и такие знакомые черные глаза.

Неужели еще один брат?

Эмир поставил меня на пол и отошел в сторону.

— На улице просто скользко.

— Добрый день. Меня зовут…

Я хотела сама представиться. В конце концов, сейчас не до церемоний и ждать, когда меня представят саму, не было времени. Но светловолосый демон меня перебил.

— Николетта. Николетта Дэрринг, герцогиня Альбери. Жена моего брата.

Значит, все-таки брат. Младший.

— А вы?

— Дэнир-аин. Можно просто Дэнир. Знаете, а вы…

Теперь пришла моя очередь перебивать его.

— Надеюсь, вы не будете говорить о том, как я сильно похожа или не похожа на мою мать. А то это становится… раздражающим.

Дэнир громко рассмеялся.

— А вы мне нравитесь, Николетта. Мейну нужна была именно такая спутница.

— Какая?

— Живая и настоящая. Но что мы стоим в дверях, заходите.

Мужчина принял у меня шубку и повесил себе на локоть.

— Кого вы хотите видеть первым? Герцога или Мейна? — любезно уточнил он, пока Эмир молча стоял рядом, изображая из себя статую.

— Отца, — после небольшой паузы ответила я. — Я могу увидеть отца?