— Вы… вы видели ЭТО? — прохрипела она, метаясь по шатру.

Куда делось спокойствие, благородство и уверенность?

Девушка едва дышала, нервно теребя браслет на запястье.

— Вам плохо? — осторожно уточнила я, осматриваясь.

уда-то делись служанки. Только были тут, а тут раз и будто испарились, оставив нас одних.

— А мне может быть хорошо? — выдохнула она, останавливаясь и сверля меня каким-то обреченно-злым взглядом.

— Эм… простите, я не понимаю.

— Все вы понимаете. Скажите, как может быть хорошо, когда моим мужем должен стать этот… пьянчуга?

Я хмыкнула, отчаянно пытаясь подобрать слова.

К такому повороту я точно не была готова.

— Принц Гаэтар просто нервничает. Уверена, это пройдет.

— Нервничает? — резко спросила она и в глубине серых глаз полыхнули молнии. — Он нервничает? А каково мне? Это я должна оставить свою родину, свою семью и дом, чтобы уехать неизвестно куда. Это я должна буду стать женой жалкого пьянчуги, который пьет с утра до ночи. Это я должна буду лечь с ним в постель, раздвинуть ноги, с радостью выполняя роль самки производителя!

Сафири вдруг рыкнула и буквально упала на подушки, пряча лицо в руках. Её тонкие плечи затряслись от рыданий.

Не знаю, как принцесса, а я чувствовала себя очень и очень неловко.

— Ваше Высочество, — нервно произнесла я, не зная, что делать.

Её служанок до сих пор не было. Имею ли я право подойти к ней, коснуться, утешить. Мы и знакомы то всего полчаса. Вдруг это вольность, за которую меня не простят?

Она ничего больше не говорила, лишь плечи тряслись и периодически доносились сдерживаемые всхлипывания.

И я решилась.

Осторожно присела рядом и коснулась плеча.

— Ваше Высочество… вам сейчас тяжело, я понимаю.

Девушка вдруг дернулась, поворачиваясь ко мне.

— Это и правда так… неприятно?

— Что? — не поняла я, убирая руку.

— Делить постель с мужчиной, — громко всхлипнув, спросила Сафири, а глаза неожиданно цепко изучали меня. — Мама перед отъездом мне целую лекцию прочитала. Лежи, молчи, терпи. Выполни свой долг. Неужели, долг именно такой?

Судя по вспыхнувшим щекам, я покраснела. Причем сильно. А еще смутилась и растерялась.

Она спрашивает меня о супружеской жизни?

Да, точно, именно о ней.

И смотрит так пытливо, даже жадно.

Тут не отделаешься шуткой или парой незначительных фраз, сразу раскусит и поймает на лжи.

«Что я должна ответить? Ведь я уже несколько недель замужем за Мейнором и уж точно должна знать все прелести».

Я знала, но чисто с теоретической точки зрения.

«И как выпутаться, не выдав себя? Не могу же я сказать, что мы еще… еще не дошли до данной стадии, но уже близки. Муж ждет моего шага, а я все еще боюсь».

А Сафири продолжала смотреть так пристально, что я не могла не ответить.

— Это не совсем так…

— А как? У моих родителей брак договорной. Но вы… я же видела, как Мейн-оир на вас смотрел. Вы точно вышли замуж по любви.

Ох, если она только знала правду.

Хотя хорошо, что не знает.

— Как все было у вас? — продолжала Сафири. — Понимаю, с молоденькими девушками такое нельзя обсуждать. Тема запретная, но я должна знать. До свадьбы так мало времени. А я… я осталась совсем одна. Это больно? Делить постель с мужем и правда так больно?

Придется врать.

Я отвела взгляд и осторожно ответила:

— Не совсем так. Больно бывает только в начале… процесса. А потом все иначе.

— И как это?

Как описать то, о чем читала лишь в фривольных книгах и слушала в обрывках рассказов девчонок из академии, которые честь свою не слишком хотели сохранить.

— Волшебно.

Я вспомнила наш поцелуй с демоном, прикосновения рук, жар по коже, мелкую дрожь, искры вокруг и узел желания, скрутившийся узлом в животе.

Вспомнила и вспыхнула, внезапно поняв, что у нас будет не хуже…

— От его прикосновений все плавится внутри, — тихо, но твердо произнесла я, — все теряет смысл, исчезает, растворяется. Я сама исчезаю. Уже ничего не важно, кроме нас.

Сафири кивнула, всхлипнув.

— Я бы тоже так хотела, — призналась девушка, — как у вас. Чтобы внутри все замирало, чтобы хотелось раствориться. Жаль, это невозможно.

— Отчего же, — Я все-таки решилась и сжала её руку, — принц — красивый молодой мужчина. Не старик. Да, сейчас… сейчас он переживает трудное время. Но я уверена, что совсем скоро все изменится.

«… мы найдем печать и проклятье падет.

Может тогда эти двое будут счастливы».

Я так хотела в это верить.

— Спасибо, — сдержанно отозвалась принцесса, сжав мою руку в ответ, — большое спасибо. Сомневаюсь, но благодарю за поддержку.

На этом момент откровения закончился.

Пора и честь знать.