На руке Арденса мигом возник красный вестник, замерцал на мгновенье и скрылся в поисках своего адресата. Дракон же вновь склонился над картой, тихо бормоча, что в поход он меня таки когда-то сводит.

Ну-ну… Если я оказалась более способной, чем ему показалось сначала, то из этого не следует, что я смогу понимать те линии и кружочки на карте, что каким-то образом должны показать мне реальную местность. И…

И мне показалось, или же Арденс только что действительно построил первый план на будущее? Дурацкий план, и все же наш общий, на совместное будущее… Наверное, драконы тоже склонны к неосуществимым фантазиям. Или же это Арденс от стресса, все же ему сейчас ох как нелегко.

Ладно, мне сейчас нужно думать о том, как бы форсированное лечение Феликса не вылезло потом боком, а не о несбыточных перспективах совместных походов…

И все же поход крутыми горными тропами оказался более реальным, чем я думала, поскольку местом для демонстрации живого принца миру Арденс с Дарком выбрали какую-то высокогорную древнюю крепость, как раз возле границы с Аратой.

Так что на следующее утро я, измученная ночной подготовкой Феликса и обучением обратного плетения, уныло шагала по заснеженному плато вместе со всей своей группой из Академии. Да, вчера вследствие недолгих дебатов Дарк и Арденс пришли к совместному решению, что сопровождать нас могут лишь выпускники боевого факультета. Действующая армия показалась стратегам не пригодной для нашей охраны, так как вряд ли кто-то поверит заявлению принца, если тот будет в окружении вооруженных солдат. Вообще без сопровождения выдвигаться тоже было слишком рискованно, все же в личности предателя мы все еще не были уверенны, а его возможные связи и сфера влияния потрясали, но также оставались туманными.

Когда сегодня утром артефакт вновь высадил меня в Дракгарде недалеко от Академии, я поразилась, как город мог измениться за одну ночь. А всему виной был приказ Арденса о мобилизации резервистов. Чувство тревоги и страха неизвестности было разлито по воздуху, им были заражены даже неугомонные дети. Торговцы фруктами и выпечкой не зазывали отведать их вкусности, а разносчики газет не выкрикивали последнее новости, прекрасно понимая, что даже в свежайшем тираже нет объяснений происходящему. На каждом углу виднелись пункты мобилизации и переноса к соответственным воинским частям, возле которых толпились и резервисты, и все любопытствующие зеваки. Когда же мы, три группы выпускников боевого факультета, вышли из Академии и дружным маршем прошествовали к пункту перемещения в Ольцих — самое далекое поселенье в Даконьих горах, то на нас не вышли поглядеть разве что матери с грудными младенцами и полуживые старики.

И лишь один купец, которого мы встретили возле пункта перемещения в Рицу — ту Рицу, что была в часе езды от моей родной Академии, — был весел и даже напевал какую-то песенку себе под нос, чем здорово нервировал и так взволнованных спудеев.

— Что такой веселый? — не выдержал один мой одногруппник.

— А че грустить-то? У меня намечается очень выгодная поездка, — беззаботно ответил купец.

— В Арату? — вклинился Фин.

— В нее, родимую.

— Небось оружие везешь? — угрожающе зашипел дракон.

Купец же вроде не замечал нависшей над ним опасности:

— Упаси Всевидящий! Ткань!

— С каких пор ткань стала таким выгодным товаром в Арате? — ухмыльнулся Фин, понижая градус нервозности.

— А с недавних, — купец наклонился к парню и подмигнул ему, шепча так, чтобы слышали на обоих пунктах перемещения. — Не всякая, а только красная. Разве не знаете, что в Арате началась настоящая Алая лихорадка?!

Сказав это, купец смерил мою алую форму с новым теплым плащом от мадам Велески цепким взглядом, потом пристально всмотрелся в лицо. Быстро встряхнул головой — видать, не узнал-таки. Я же автоматически зацепилась за слово "лихорадка", тщетно пытаясь понять при чем здесь этот недуг, и упустила момент, когда все курсанты единодушно уставились на меня: то ли были осведомлены о событиях в Арате и моей роли в них, то ли заметили схожие тенденции и в своей Академии — опять же, не без моего участия.

— Что еще за лихорадка? — быстро поинтересовался Кит, нарушая всеобщее молчание.