"Леди Роксана, ничего не ешьте во дворце. Это важно! Анна Чаус"

— И не пейте, — вдруг я услышала голос прямо у меня над ухом, и заметила окутавший комнату Полог тишины. — Пить во дворце я бы тоже ей не советовал.

Я резко вскочила, едва ли не запрыгнув при этом на стол. Если бы у меня были сердечно-сосудистые заболевания, я бы уже отправилась к деду на расправу. Хотя и со здоровым сердцем на этом свете я вряд ли задержусь, так как предо мной стоял Аларай.

Я уже приготовилась отбивать любую атаку, как:

— Бдзень! — ваза, что я случайно сбила, когда вскакивала, докатилась до края стола и свалилась в открытое окно.

Хвала Всевидящему! Он точно за мной приглядывает, ведь сейчас в комнате обязательно кто-то появится, чтобы узнать, что же случилось.

Аларай недовольно скривил губы. Я же быстренько отослала вестник Роксане и лучезарно улыбнулась мужчине:

— Доброго вам дня, лорд Аларай. Уверенна, леди Роксана и так догадается. Полагаю, вы искали встречи со мной, чтобы я исполнила свою часть сделки?

— Ну что вы, леди Анна. Ваша часть сделки утратила свою актуальность еще вчера. Поверьте, наша встреча в этот раз случайна, хоть и очень полезна. Но прошу меня извинить, я снова напрочь позабыл о манерах. Надеюсь, этот день будет получше, нежели в нашу предыдущую встречу, — сказав это, принц уже было отвернулся, но тут его взгляд зацепился за артефакт Луизы. Он даже поддался немного вперед, но я предусмотрительно отступила.

— Я тоже на это надеюсь, Ваше Высочество.

— Скоро увидимся, леди Анна.

И принц исчез за секунду до того, как в комнату влетел Бахтиеор, а за ним и Ребекка.

Сложно описать, как прошел разговор из лордом Бахтиеором. Я покинула дом лучшего друга Арденса с тяжелым сердцем и мрачными мыслями, надеясь, что судьба не припасла на сегодня больше никаких потрясений.

Но мои надежды пошли прахом, когда я вернулась в лечебницу. Там в приемном покое меня встретил счастливый Мыш и протянул завернутую в бумагу книгу:

— Это тебе от главы Цеха воров. Плата за услуги.

— Что это? — я заинтриговано начала распаковывать подарок. Развязала бечевку, развернула дорогой черный бархат…

— Когда ты сегодня вернулась, то упоминала, что не прочь на нее взглянуть… Это легенда из покоев императора.

Я с размаху плюхнулась на кушетку, не веря своим глазам. На мягкой кожаной палитурке золотыми красками была выведена надпись на староурском: "Истинная история о Драке Всемогущем и Арате из рода Камышовых Котов, записанная из уст очевидцев в самом начале времен".

"Арата из рода Камышовых Котов"…

Еще никогда я не открывала ни одну книгу с таким волнением. И все же оно усилилось в сто крат, как только я взглянула на первую страницу рукописи. Я снова сомневалась в своих глазах, отказываясь верить в увиденное: я уже встречала этот почерк раньше! Эти красные заглавные буквы в форме птиц, это золотое обрамление… И видела я их у себя дома, в Арате, на оборванных листах, что хранились у деда в кабинете среди десятков других книг. Я даже держала их в руках, но не успела прочесть и слова — дед увидел и отругал. Да и староурский я тогда фактически не знала.

Сейчас же я дрожащими пальцами перелистала рукопись в самый конец — и точно, там не хватало нескольких страниц. Проклятый Урх, часть легенды, точнее — ее окончание, все это время хранилось у меня дома!? Хотя, после такого оглавления, наверное, не стоит удивляться…

Я вновь вернулась к началу рукописи, когда передо мной возник черный вестник. На нем было написано всего одно слово: "Сейчас", да прилагался небольшой кулон. Как только я прикоснулась к кулону, пространство преломилось, и я оказалась пред ясными очами Его Императорского Величия. Осталось порадоваться, что хотя бы легенду я успела оставить в комнате, а то бы Багратион поймал меня с поличным.

— Итак, леди Анна, вы обещали мне помочь…

Его Императорское Величество Багратион Загорский не приветствовал меня стоя. Он просто не смог бы встать. Даже без диагноста было видно, что еще одного восхода солнца отец Арденса не увидит.

Я с силой стиснула зубы, чтобы ненароком не обронить ругательство. Почему мужчины такие упертые!? Он ведь думает, что все просчитал и собирается всех обвести вокруг пальца, и не видит, что смерть уже неспешно докурила свою трубку и ржавыми ножницами доигрывает на его нити жизни вирмскую чечетку?

— Ты злишься? — император улыбнулся почти прозрачными губами.

Я уперто молчала.

— Я на грани? Мне осталось несколько часов?

Я отвернулась к окну.

— Можешь не прятать взор — здесь нет ничего неловкого. И можешь не отвечать: я заметил, с какой довольной рожей выскочил мой целитель.