— Заболевания сердечно-сосудистой системы. Это действительно важно. К тому же, там преподаватель злой — ух! — принялась объяснять я, слегка шепелява, так как держала в зубах шпильки для волос. — Если я скажу, что пропустила занятия, так как по пути на пары у меня приключился инфаркт, он к прогулу влепит еще и двойку — за то, что допустила приступ и на ходу не излечила.

Габриэль ухмыльнулся, слегка склонив голову набок. Он так и продолжал стоять у окна, наблюдая за моими поспешными сборами, словно я какой-то забавный зверек.

Я тем временем довольно-таки сносно убрала волосы и направилась к двери. Габриэль же бросил мне небольшой комочек света, который завис в шаге от меня. Именно такие в моем воображении заводили заблудших в болотах путников в губительную топь.

— Он доведет тебя к учебным корпусам кратчайшей дорогой.

Я посмотрела с сомнением. Но, кажется, на территории Академии болот не было, так что есть шанс, что светоч заведет именно туда, куда нужно.

Уже в дверях я обернулась:

— А ручки и тетради у вас не найдется?

Габриэль достал свою еще запыленную дорожную сумку и извлек из нее требуемые предметы. Молча протянул мне. Я так же молча кивнула и поспешила прочь, так как времени почти не оставалось.

Но не успела я сделать и десяток шагов, как на дорогу выскочил Моргенштайм:

— Анна!? Ты провела ночь у Ректора!? — лицо парня исказилось от праведного гнева.

— Франк, это не то…

— Я вызову его на дуэль!

— С ума сошел!? Он намного сильнее тебя…

— И когда это такая мелочь меня останавливала? — произнес с лучезарной, блистательной улыбкой, а в глазах у самого плещется море боли.

Я взвыла про себя. Какая же я сволочь! И почему вчера это опьянение так не вовремя меня настигло и я не смогла расстаться с Франком еще до нашего поцелуя. Возможно, так бы я причинила ему меньше страданий. Я почувствовала, что обязана рассказать парню правду. Хотя бы ее часть. Это минимум, что я должна для него сделать.

— Не надо дуэлей, Франк. Мне… нравится лорд Ректор.

Моргенштайм чертыхнулся, а потом замер, пораженный собственной догадкой:

— Это с ним ты…

— Это было мое решение. Чтобы не попасть на Отбор. Теперь ты презираешь меня? — спросила тихо. Признаюсь, я уже легко переносила насмешки всей Академии, но презрение Франка было бы для меня ударом.

Моргенштайм молчал. Светоч Габриэля неистово мигал, говоря о том, что я уже безбожно опаздываю. Но я стояла, как вкопанная, ожидая ответа.

Наконец парень подошел впритык и провел большим пальцем по моей щеке:

— Нет, я не презираю тебя, Анна. Честно говоря, теперь я восхищаюсь тобой еще больше. Ты очень смелая.

Всевидящий, я не заслуживаю таких слов! Почему же меня так тянет к Габриэлю, хотя тот прямо предупреждал не влюбляться в него, а к этому славному парню не могу почувствовать ничего?

— Мне так жаль…

— Не стоит, Анна. Я уже привык жить, зная, что тебе нравится другой — сначала Рич, теперь Ректор… Но твоей жалости я не переживу.

Франк поцеловал меня в лоб и пошел, странно пошатываясь, прочь от учебных корпусов. Я же осталась стоять, не в силах сдвинуться с места. Старалась не жалеть Моргенштайма, ведь для настоящего мужчины действительно нет ничего хуже и унизительней, чем жалость женщины…

Наконец желтый светоч переменил цвет на красный и увеличился в размерах. И я, не разбирая дороги, последовала за ним. Я уже опоздала на пару, но сейчас это меня мало заботило. Ведь какими бы важными не были заболевания сердечно-сосудистой системы, в мире были вещи и поважнее. В конце концов, эта дисциплина не поведает, как излечить самый опасный недуг — разбитое сердце.

Пары тянулись бесконечно. Даже мои любимые предметы сегодня были малоинтересны. И я едва не забыла, что должна подать прошение в канцелярию Ректора на вылазку в Рицу за рубашкой.

Секретарша Габриэля смерила меня насмешливым, полным презрения взглядом, но меня это почти не затронуло: за прошедшую неделю я словно обросла броней.

— Присядьте, адептка, — небрежный кивок в сторону дивана. Канцелярия рассмотрит ваше прошение, но скорый ответ вы вряд ли получите.

Однако, не успела я подойти к дивану, как на столе секретарши материализовался конверт. Блондинка удивленно подняла бровь:

— Это вам, — сообщила и бесцеремонно вскрыла послание. — Вам отказано, — произнесла довольно, даже не скрывая торжествующей улыбки.

— Как так!? У них нет основания! Я буду жаловаться лорду Ректору!

— Это вряд ли. Здесь стоит подпись лорда Габриэля, — секретарь восторжествовала, словно получила запоздалый подарок на День рождения.

Я выхватила клочок бумаги и сама прочла содержимое: "В прошении категорически отказано. Ректор Королевской академии магии, лорд Габриэль квод Ниргум".