Потом, конечно, я извинилась перед Ребеккой за резкие слова, она тоже искренне раскаялась, и мы помирились. Как оказалось, эту большую глупость она совершила из-за большой любви к лорду Лею. Преподаватель по ББП перестал полностью ее замечать, все ее иные попытки обратить на себя хоть какое-то внимание не увенчались успехом. Она была в отчаянье, когда наткнулась на процедуру увеличения потенциала, и решила рискнуть. Я же корила себя, что за своими хлопотами упустила из виду, что соседке тоже очень нелегко.

Но, перед тем, как извиниться перед Ребеккой, я попросила прощения у Габриэля. Ведь он оказался прав: я увидела лишь отрывок происшествия и сделала ошибочные выводы. Мне было ужасно неловко, что я сходу подумала о нем плохо и наговорила лишнего. И еще я поняла одну вещь: он ни за что бы не оправдывался. Даже если бы Ребекка не призналась, он бы не доказывал мне, что невиновен. Не знаю, то ли считал оправдания унизительными в принципе, то ли чтобы не ставить в неловкое положение Ребекку… И эта новая грань характера Габриэля заставила уважать его еще сильнее.

В целом на наши отношения происшествие на полигоне возымело неожиданно положительное действие. Габриэль не сердился на меня, а рассказал забавную ситуацию из своей молодости: он ошибочно вызвал на дуэль целителя младшей сестры, когда нечаянно застал их за осмотром молочных желез… Мы посмеялись вместе и неловкость, что возникла после прекращения наших отношений, исчезла.

Да, неловкость исчезла. Это помогло нашим тренировкам, но усугубило мою боль, которую я теперь очень тщательно скрывала. Ведь чувства к Габриэлю после того случая лишь усилились. Поначалу я решила с ними бороться.

Я загрузила себя по полной, стараясь, чтобы днем не оставалось даже свободной минуты, а вечером я отключалась едва добредая до постели. С самого утра — пробежка, потом пары свои и дополнительные по целительству, вечером боевая тренировка с Ребеккой или Габриэлем, потом — кинжал и подготовка к семинарам.

Я работала на пределе возможностей. Зато моя физическая и магическая формы были на пике. Тело стало упругим, подтянутым и пружинистым. Если поначалу бег вызывал протест, то теперь же все мои мышцы, казалось, пели и сами требовали движения. То же самое происходило и с магией: создавалось впечатление, что мне стоит лишь подумать о нужном заклинании, как оно само срывалось с пальцев. За этот месяц я продвинулась в освоении целительской магии едва не больше, нежели за предыдущие годы обучения.

Кроме того, я разобралась, почему не перегорела, помогая Ребекке. Правда, это вышло случайно, во время работы с Бовемом. Из чисто целительского интереса я решила помочь парню. Нет, с его скачками потенциала, я, естественно, сделать ничего не могла, но зато поставила ему дополнительный самоочищающийся фильтр в почечные канальцы, так что отныне камни ему будут не страшны. Парень уже мог говорить и был мне очень благодарным, и клялся, что никогда бы умышленно не бросил бы в меня или в кого-то еще не то что камень, а даже горсть песка. Пришлось его простить, тем более, что он согласился стать подопытным для моей дипломной работы…

И вот, в один прекрасный день мы, как всегда, встретились на конюшнях, собираясь прокатиться к карьеру — поближе к земле, к родной стихии Бовема. Но тут один жеребец вдруг вырвался из рук конюха и помчался прямо на нас. Ума не приложу, что так вспугнуло бедную животинку… Мы едва не оказались под копытами лошади. Бовем воздвиг земляную стену, но конь разгромил ее, не снижая скорости. Тогда я с перепугу сотворила улавливающую сеть — заклинание, по природе схожее со щитом, но эластичное. Следовало ли говорить, что мне оно было не по силам… Но я смогла его удерживать до тех пор, пока конюху не удалось успокоить жеребца и увести в стойло.

Тогда я и смогла отследить токи силы. Оказывается, я брала ее из щита! Подумать только, и когда Габриэль смог его установить!? То, что это именно его рук дело, я не сомневалась, ведь в щите был задействован способ обратного плетения, который сделал его невидимым. Да и кто кроме него стал бы так опекать меня? Как бы то ни было, но в ситуациях экстремальной перегрузки я примудрилась черпать силу из этого щита. Точнее даже не я примудрилась, а сила сама перетекала в меня, словно по закону сообщающихся сосудов. Это было странно, я никогда не слышала о подобном явлении. Я все собиралась спросить у Габриэля, но пока не решилась, предпочитая исследовать библиотечные талмуды. Ведь ужасно хотелось разобраться самой, прийти к мужчине с уже готовым объяснением, а не вываливать на него очередную задачку.

Новый темп жизни радовал меня, но… Но вскоре я поняла, что он нисколечки не помагает избавиться от чувств к Габриэлю. Я жила, по сути, ожиданием встреч с мужчиной. Понедельник и суббота — эти дни были красным отмечены в моем воображаемом календаре, ведь это были дни наших совместных тренировок. Занятия с Ректором проходили в официальном ключе. Габриэль не позволял себе ничего лишнего, казалось, он даже старался лишний раз не прикасаться ко мне… Но я то и дело ловила на себе его взгляды: иногда нежные и теплые, иногда веселые и восторженные, но чаще щемяще грустные, и всегда — очень заинтересованные и… голодные.