Наконец одна из голов медленно приподнялась. Голубые глаза встретились с моими. Что я в них прочёл? Пытки, насилие, издевательства, ярость, бессилие и обречённость. Видимо этим очам уже никогда не избавиться от печати перенесённых страданий. Спутанные грязные волосы беспорядочными космами спадали на заострённые углы юношеских плечиков. Опухшие губы, синяки на скулах, царапины на лбу – многое пришлось пережить этой девушке прежде, чем мы нашли её. Воля случая. Повезло. Судьба выкинула счастливую монету этому созданию. Чем руководствуется Вселенная, когда решает, кого освободить от рабских оков, а на кого их надеть? Изменения в лучшую или худшую сторону есть всего лишь череда колебаний огромных весов предопределения, простоту коих нам постичь не дано.

– Как тебя зовут, дитя? – ласковым шёпотом спросила Серэнити.

– Лилит, – чуть слышно ответила девушка.

– Как зовут твою подружку?

Великий инквизитор продолжала держать руку над затылком другой пленницы, пока та не открыла глаза. В который раз я убедился, что магия Света творит чудеса. Интересно, есть ли предел её могуществу? И если да, то какой?

– Это моя сестра Касадия, но она не разговаривает, у неё больше нет языка.

Касадия приоткрыла ротик, чтобы показать, почему она молчит. Чёрные редкие зубы обрамляли белёсые десна. Вместо языка виднелся маленький розовый кусочек плоти.

– Это бандиты сделали с вами? – спросила Серэнити, садясь на одну из коробок с награбленным.

По лестнице спустилась Эмилия. От увиденного у моей подруги расширились глаза. Смотря на девушек, мы оба думали, что отрубить Фличу голову было и в самом деле чересчур милосердно.

– Касадия громко кричала, когда к ней приставал Чуй.

Лилит перевела взгляд на меня, а затем на Эмилию.

– Вы же не сделаете нам ничего плохого? Вы пришли освободить нас? Не молчите! Мне страшно!

Великий инквизитор взяла руки девушек в свои ладони.

– Больше вам ничего не угрожает. Все разбойники мертвы. Вы свободны. Сейчас я помогу вам подняться наверх, там дожаривается вкусный поросёнок. Сколько вы не ели?

Касадия показала пять пальцев, а затем, подумав, добавила ещё один. Лилит кивнула, соглашаясь со своей сестрой.

– Чуй сказал, что после того, как я его укусила, он заморит нас голодом. Вначале Чуй хотел мне вырвать зубы клещами, но передумал, сказал, что они сами скоро вывалятся.

Я видел, как Серэнити сжала кулаки. Она, как и мы, сожалела о быстрой смерти бандитов. По моему мнению, в характере великого инквизитора каким‑то образом сочетались две несовместимые черты, первая – это острая любовь к справедливости, а вторая – это больная потребность в пытках и расправах. Со стороны подобный коктейль особенностей выглядит неестественно, ведь защищать невинных – это одно, а получать наслаждение от мучений – это совсем, совсем другое.

Выбравшись из затхлого погреба, я и вампир сняли с вертела приготовленную свинью. Эмилия, не найдя подходящий нож для разделывания туши, одолжила мой новый кинжал. Ловко водя им по румяным бочкам, колдунья отделяла жирные куски мяса на принесённые с кухни коричневые тарелки. У бандитов нашлось много хлеба, сыра, сушёных грибов и фруктов. Вскрыв один из покатых бочонков, Серэнити налила каждому по рубиновой кружке вина. Грешем от алкоголя отказался и под предлогом, что уберёт трупы с глаз долой, схватил почивших разбойников за ноги и потащил к подвалу. Свалив их вниз, он потом сам скрылся во тьме. Откусывая бекон, Лилит заволновалось: почему дяденька долго не вылезает из погреба, на что я, получив под столом ощутимый пинок от Серэнити сказал, что пойду, мол, посмотрю. И посмотреть было на что, словно комар мой ученик вцепился тупыми зубами в шею бандита и с хлюпаньем высасывал из неё содержимое к себе в желудок. При моём появлении он оторвался от своего занятия и, вскинув на меня глаза, утёр кровавый подбородок платком. На эту пантомиму я покрутил пальцем у виска и затопал обратно. Вернувшись за стол, я сказал, что Грешема заинтересовали сокровища и что он скоро вернётся.

– Он разве не хочет есть? Вот и Чуй всегда смотрел перед едой то, что награбил, а потом шёл к нам…

Тут голос девушки стих и она, потупив взор, сосредоточенно уставилась в свою тарелку.

– Это в прошлом, малышки, это в прошлом, постарайтесь забыть про это, – вздохнула Эмилия, накладывая на тарелки сестёр добавки.

Лилит и Касадия ели с поражающей быстротой, озираясь и осматриваясь, словно кто‑то мог отнять предложенную пищу. Неожиданно Касадия побледнела. Она потянулась руками к горлу, её затошнило.

Первой отреагировала Серэнити. Великий инквизитор подскочила к девушке и, обхватив её за талию, помогла освободиться от непереваренной свинины. Только закончился припадок у Касадии, как Лилит повторила весь процесс. Позеленевшие девушки тряслись, словно в лихорадке, но Серэнити не произносила исцеляющие заклинания. Сейчас она просто сидела, поддерживая ослабевшие тела.