– Только плети и колодки, миледи. Больше ничего, – поспешил исправиться Снорен. – Нет, простите, ещё ножной шип.

Я, конечно, догадался зачем Великий инквизитор спрашивала про подвал. Остаток ночи для ритуального шамана мог стать самым запоминающимся во всей его жизни. Насколько рьяно Серэнити оберегала невинных, ровно настолько же она любила пытать виновных.

– Этого будет вполне достаточно.

– Я боюсь оставлять портал без присмотра, мало ли что из него полезет – вклинился в диалог я. – Давай лучше проведём допрос прямо здесь.

– Нет. Если хочешь, чтобы тварь заговорила, а не умерла от тычков твоего неумелого кинжала, то придётся дойти до башни, – усмехнувшись, ответила Серэнити.

Я видел, как её глаза наполнялись всепоглощающей жаждой насилия.

– Через полчаса, а может и раньше, знания будут у тебя в кармане.

Я неуверенно покосился на потусторонний огонь.

– Но как же портал?

– Поставим возле него часовых. Как только случится что‑то из ряда вон выходящее, нам доложат, и ты сможешь вновь попробовать уладить неприятности своей магией.

Я пожал плечами. Идти до сторожевого поста было недалеко, и, в принципе, мы ничего не теряли. Видимо прервав жертвоприношение, я оста‑новил формирование межпространственного прохода.

Грубо подняв человека‑свинью, Серэнити лично потащила его к пограничным башням. Демон скулил, но попыток к бегству не предпринимал. Бежать было некуда. Окружив плотным кольцом Великого инквизитора, мы проследовали до темницы, где пленника приковали цепями к стене. Прежде чем начать вытягивать из ритуального шамана нужные сведения, Серэнити осмотрела раны тех, кто нуждался в её помощи. Почти каждый из нас получил то или иное увечье. Подставив набухшее плечо под пальцы великого инквизитора, я ощутил, как спадает опухлость и стягивается содранная кожа.

– Думаю тебе лучше покинуть нас, – сказал я Снорену, показывая на свиное рыло. – Зрелище предстоит не из приятных.

Мрачно кивнув, пограничный капитан заспешил удалиться. Дверь подвала хлопнула, внутри остались только я и великий инквизитор. Вампир и колдунья пожелали вести наблюдение за порталом, и я знаю почему – смотреть на агонию живого существа и не испытывать при этом душевных мук просто невозможно, хотя кое‑кто явно считал иначе. Одним резким движением, Серэнити разорвала красный балахон. Голым, ритуальный шаман выглядел отвратительно. На бесполом человеческом, розово‑сером теле взбухли восемь сосков. Сзади дрыгался закрученный хвостик. Уши, пятак и строение головы – как у хряка. Сдавив подбородок существа стальной перчаткой, великий инквизитор поднесла своё лицо к чёрным глазкам.

– Твоя смерть в твоих руках. Если будешь отвечать правду – умрёшь быстро. Станешь упираться или лгать – каждая секунда, проведённая со мной, покажется тебе вечностью. Итак, проверим, как ты меня понял.

Из сомкнутой пасти мыльными ручьями полилась слюна. Отодвинувшись, Серэнити отпустила руку, давая демону возможность говорить.

– Назови своё имя, тварь.

Уставившись на решётку темницы, получеловек‑полусвинья гулко захрюкал. Серэнити свела брови к переносице. Схватив ритуально шамана за пухлую щёку, она болезненно наклонила его голову вниз и, придвинувшись к уху, стала шептать тягучие, сводящие с ума слова заклинания. Вдруг я вспомнил, как нечто подобное Серэнити проделывала со мной в тюрьме Шальха. С той только разницей, что тогда она лечила меня, а тут ни о каком лечении речи не шло. Я ощущал, как сейчас сознание существа выворачивается наизнанку. После того как Серэнити закончила читать наговор, она повернулась ко мне и проговорила:

– Теперь он может изъясняться на нашем языке.

Криво ухмыльнувшись, великий инквизитор отвесила ритуальному шаману хлёсткую пощёчину.

– Твоё имя.

Моему изумлению не было предела. Свинячий рот открылся, и демон совершенно отчётливо прохрюкал:

– Брахамба.

– Кому ты служишь?

– Ты сама знаешь кому, полукровка!

За такую реплику Брахамба получил серию ударов вдоль бёдер. Подобно змее, кнут Серэнити со свистом наградил свою жертву бурыми воспалёнными полосками.

– Я жду ответа.

– Я служу Деснице Девяносто Девяти Спиц!

– Что ты сегодня делал в той роще?

– Убивал! Убивал! Я убивал, слабых мягких людишек!

Серэнити охладила Брахамбу новой пощёчиной.

– Зачем ты убивал?

– Догадайся!

– Я не люблю отгадывать загадки.

Серэнити придирчиво осмотрела заржавевший ножной шип. Это простое устройство могло в два счёта развязать язык самому неразговорчивому грешнику. Выглядело оно так – металлическая пластинка с удерживающим ремешком, на основании которой имелся регулирующийся по высоте трёхгранный гвоздь, а над ним педаль. Великий инквизитор засунула стопу брыкающегося Брахамба в скобу. Надавив сапожком на педаль, она опустила пятку демона на остриё гвоздя. Такого крика боли я не слышал даже у умирающих.

– Итак, зачем ты убивал?