– Как‑то раз я сидела в своём доме в Лунных Вратах и пила вишнёвый сок, как вдруг – бабах, на кухне послышался треск разбившейся вазы. Я бросилась на шум и увидела, что ко мне в комнату через неприкрытое окно забрался человек, страшно покусанный пчёлами. Я сразу поняла, что жить ему осталось час или два от силы. Он хрипел и умолял о помощи, а у меня сердце не железное, вот и пришлось проявить все своё природное мастерство зельеварения.

– Разве так сложно сварить настой, чтобы смягчить укусы насекомых?– спросила Серэнити, подстраиваясь под наш шаг.

– От яда обычной полосатой мошкары снадобье приготовить легко, однако покусавшие беднягу пчёлы были древним волшебным родом, живущим в сердцевине Лунных Врат. Вероятно, человек попытался украсть Золотые Соты, по легенде дарующие нескончаемые запасы мёда, но был атакован бдительными защитниками улья и ели живой дополз до меня. Чтобы спасти бедолагу, я затратила двадцать пять разных составляющих, в которые входили такие ценные вещи как рога двухвостой змеи, печень синезуба, эфирное масло милинамика и корень оттюра.

– И как он отблагодарил тебя за спасение? – хмыкнул я.

– Хм, тот парень был бы рад сказать мне спасибо, но, к сожалению, от укусов он умер раньше, чем я закончила варить зелье.

– Ого! Значит, ты не знаешь, сработало бы оно или нет?

Эмилия глубоко вздохнув, посмотрела на меня осуждающе.

– Я проверила его свойства, когда настой был готов. Раны от укусов затянулись, остались лишь маленькие красные следы, однако дышать парня это уже не заставило. Я сильно расстроилась в тот день. Я хотела вызволить его из когтей смерти, но не успела.

– Не кори себя, значит, так было надо. Урах принял его в свои объятья. Ты сделала все что смогла, – негромко утешила Серэнити,

– Бывало у тебя такое же… Ну, что ты не успевала спасти человека магией Света?

Великий инквизитор раздумывала, отвечать на вопрос колдуньи или нет. Наконец она негромко заговорила:

– Когда я только начала проходить обучение магии вместе с избранными адептами Братства Света, в один из погожих весенних дней аббат‑опекун привёл нас в казармы, чтобы мы на своём опыте узнали, какие раны нам предстоит исцелять. Этот небольшой гарнизон Карака находился у самой границы с Великим Лесом, и живорезы частенько совершали набеги на него. Ту ночь я запомнила на всю жизнь. Стоило мне переступить порог лазарета, как прозвучал сигнал тревоги. Я выбежала во двор и увидела, как через невысокие стены перепрыгивали безволосые обезьяны. Тогда я впервые столкнулась с живорезами лицом к лицу. Аббата, находившегося в тот момент ближе всего к укреплениям, разорвали почти сразу. Воины кинулись отбивать атаку, зазвенела сталь, я бросилась в эпицентр сражения, не зная жалости. Победа досталась нам дорогой ценой. Из всех светлых братьев и сестёр выжила только я. Стоны о помощи десятков обращённых ко мне людей с того дня навсегда поселились в моей памяти. Я металась от одного солдата к другому, пытаясь использовать силу Света, но у меня не получалось, я ещё не знала, как это делать. Они умирали на моих руках, и я не могла их сберечь.

Серэнити замолчала и посмотрела вдаль. Казалось, сейчас её стальные глаза видят ту страшную картину.

– После того дня я поклялась себе, что не будет никого в целом мире, кто знал бы магию Света лучше меня.

– Ты – молодец! – искренне выдохнул Грешем, внимательно слушавший рассказ. – Ты спасла меня от жутких ран, оставленных бандитами! Ты настоящий мастер своего дела!

– Мне не нужны похвалы от сына Назбраэля, – коротко бросила Великий инквизитор через плечо.

– Как скажешь, но думаю, ты говоришь так просто потому, что тебе не нравится слышать в свой адрес что‑то хорошее, а не из‑за того, что это сказал тебе именно я. Ты – перекати‑поле, несчастная, благодаря своим искажённым представлениям о зле и одинокая в своей гордыне. Есть хоть одна душа на этой земле, кому ты действительно рада?

– Тебя это не касается. – Горящий взгляд Серэнити впился в Грешема. Тонкие пальцы сжались в кулаки. – Держи своё плешивое мнение при себе, потому что оно может привести тебя на шаткий мостик посреди бурлящей реки. Твоё общество мне глубоко противно и, видит Урах, ныне я сдерживаю себя, но как только мы покончим с демоническими вратами, то снова окажемся по разным сторонам баррикад… И тогда берегись.

Последние слова Великий инквизитор произнесла шипящим шёпотом.

– Я не хочу становиться тебе врагом, и никто из нас этого не хочет! Ты считаешь, что если я вампир, то я – зло. Да, я пью кровь, но сейчас я стал другим, не таким как прежде. Я питаюсь только злодеями, теми, кто отбирает, грабит и насилует! Я, так же, как и ты, очищаю мир от грязи! Так чем я хуже тебя?

Грешем вплотную подошёл к Серэнити и едва не касался её своим носом. Если бы случайный наблюдатель увидел эту сцену, то он наверняка сказал бы, что здоровенный рыжий мужик в капральском камзоле вот‑вот схватит хрупкую замызганную грязью девушку, но я‑то знал, что моему ученику не тягаться в силе с великим инквизитором. Вставая между Грешемом и Серэнити, я ощутил две мощные волны противоположной энергии.

– Да как ты смеешь, отрепье тьмы, ставить меня и себя на одну планку! Ты – лишь чёрное пятно на светлой скатерти мира! Кем ты себя возомнил?! Я тебе так скажу, нежить, не переходи мне дорогу, иначе твой учитель найдёт от тебя лишь обугленный остов!