Я различил лица ждущих меня друзей. Где‑то сверху послышался скрип ставшего на место камня. Серэнити закрыла проход, надавив пальцами куда‑то над безнадёжно испорченной лампадой. Я глубоко вдохнул затхлый воздух, пропитанный нотками разложения. Мне никогда не нравился этот запах, но чтобы привыкнуть к нему, проще всего сразу впустить его в свои лёгкие. Великий инквизитор уверенно направилась по извивающимся коридорам. Снопы пыли, увивавшиеся за её серой хламидой, мягко высвечивались в лучах магических шаров. Потолок над головой был вырезан ровно настолько, чтобы макушка едва не касалась перекатанного свода. Свернув несколько раз направо, мы оказались в длинной галерее. В стенах находились грубые ниши, вероятно выбитые в незапамятны времена. В них, скрестив на груди чёрные высохшие руки, лежали древние монахи, облачённые в пластичные доспехи. В погребальных обрядах Братства Света, не кремируя, хоронят только боевых жрецов и высшие чины Орденов. Остальные монахи и монахини, их жёны и мужья находят своё место в глиняных погребальных урнах. Почему такое разделение? Не знаю, но справедливости тут мало. Представим, что я не некромант, а обычный монах света, трудившийся всю жизнь во славу Ураха. Я годами переписывал нудные тексты писания и молился за спасение грешных душ. Я был благочестив, но меня не спасло это от болезни. Она сковала моё бренное тело, и я умер. Однако вместо того, чтобы мумифицировать меня, со мной поступают иначе – поленья, искра, та‑дам‑парам‑пам‑пам, и я стал горсткой пепла, которую помещают в коричневую вазу, и вот, на этом всё. Жалкое окончание скучной жизни. Лучше бы меня развеяли по ветру, нежели чем обрекли на вечное хранение в стылом погребе. И всё же такого исхода требуют непоколебимые догматы. Однако почему они щадят боевых жрецов? Может их служение не заканчивается после смерти, и они ждут, когда прозвучит призыв встать на защиту веры? Размышляя над этими вопросами, я машинально считал захороненных здесь людей. Десять, двадцать, сорок, восемьдесят. Такое количество сойдёт за маленькую армию! Серая спина Серэнити вновь исчезла в одном из поворотов. В какой‑то момент полки в стенах стали меньше и на них, вместо упокоенных рыцарей, появились урны. Значит выход близко! Я обратил внимание на друзей. У Эмилии усыпальница вызывала чувство дискомфорта. Моя подруга никогда не любила проводить время в подобных местах. Она шла за великим инквизитором, стараясь не смотреть по сторонам. Грешем напротив, задумчиво разглядывал в полутьме орнамент на запечатанных вазах. Миновав несколько развилок, дорога повела нас вверх. Спустя какое‑то время Серэнити подала сигнал, и мы остановились.

– Прямо над нами храм Ураха. Когда поднимемся, говорить буду я. Предупреждаю, что открывшийся погреб напугает находящихся внутри прихожан. Может статься так, что они нападут на нас. По возможности отбивайте удары и ни в коем случае не убивайте их, – произнося эти слова, великий инквизитор жёстко посмотрела каждому в глаза. – Однако, я надеюсь, что ничего подобного не произойдёт… В любом случае я постараюсь всё урегулировать. Вы готовы?

– Подожди секундочку! Мне нужно сконцентрироваться!

Зрачки Серэнити наливались гневом.

– Я же сказала: никаких убийств!

– Не все заклинания направлены на отнятие жизни! Я просто хочу так, про запас, создать чары «Замедления»! Они безвредны!

– Используй их только в случае крайней необходимости.

Приложив руки крестом к двум кирпичам на стене, великий инквизитор заставила внушительные двери явить за собой проход в обитель Всеотца. Ступая по грубому камню порожков, она стала подниматься вверх. Шагая следом, я щурился и едва различал обстановку вокруг. Насыщенные краски нещадно резанули по глазам ослепительным светом. После бархатной полутьмы это было до жути неприятно. Выход из катакомб ознаменовался небольшой комнаткой, в которой никого, кроме нас, не было. Изъеденные молью гобелены и пыльные капли цветных стёкол наталкивали на мысль о том, что сюда вообще редко кто‑то заходит. Толкнув резные ворота, мы оказались в продолговатом нефе. У алтаря стоял престарелого вида мужчина в белых одеждах великого инквизитора. Его седые волосы, аккуратно забранные в пучок, висели сзади коротким хвостиком. Человек что‑то запальчиво говорил сидящем напротив него боевым жрецам. После того как мы вошли, все взгляды собравшейся братии само собой обратились к нам. Как и предвидела Серэнити, монахи, принявшие нас за пособников Десницы Девяносто Девяти Спиц, с криками посрывались с лавок и кинулись избавлять святая святых от внезапного осквернения. Неукоснительно сокращая расстояние между нами, они неслись, держа наперевес разнообразное оружие внушительного размера. Я собрался кинуть чары в приближающегося боевого жреца, но меня опередила Серэнити. Расставив широко руки, она выдохнула заклинание Света, и все бежавшие люди попадали на пол. Как ни в чём не бывало, на ногах остался лишь человек в белой рясе. Хлопнув в ладоши, он поспешил встать между нами и грузно поднимающимися братьями света.

– Стойте! Стойте! Они – не враги! Отец Небесный! Серэнити, ты ли это?

Разведя руки в объятьях, старик подался вперёд.

– Девочка моя, как же ты сюда попала? Видит Урах, ты пришла в роковой для нас час.