Серэнити таким презрительным взглядом удостоила Ваяла, что я неосознанно порадовался, тому что не мне пришлось его снести.

– Ты всегда был хитрым, Ваял. По всей вероятности, тебе удалось одурачить большинство местных гарнизонов и Орденов. Скорее всего, ты так же, через Шарлиз Орик, которая как мне доложили, теперь вовсю носит титул верховного понтифика, заручился поддержкой Гильберта Энтибора. Ты подмял под себя Хильд и Плавень! Впереди договор с Кераном, а потом уничтожение Иль Градо, Карака и Вельдза. Опьянённые преступной братоубийственной резней, палачи принесут трон к твоим ногам. Другого кандидата на престол не будет. Толпа выберет тебя, и ты, для вида нехотя, согласишься.

Ваял оглянулся на собравшихся подле него боевых жрецов. Ему надо было что‑то ответить в противовес обличающей тираде Серэнити.

– Это не более чем огульные домыслы, продиктованные пеленой, застилающей твои глаза. Я пекусь только об интересах людей, их судьбах и жизнях!

– Вздор! – Серэнити перевела взор на собравшуюся братию. – Он пользуется вами, чтобы достичь запретного могущества над народом Соединённого Королевства! Внемлите мне! Ни один служитель Братства Света, занимай он хоть какую высокую должность, не имеет права налагать на себя заботы вне полномочий храма, и уж тем более, верховодить мирскими делами с наместнического ложа! Ураху это противно и оскорбительно!

По залу пролетел шёпот переговаривающихся жрецов. Его оборвал рык Ваяла:

– Не поддавайтесь на её провокации! Вы знаете, на чьей стороне находится благодать Всеотца!

– Так и на чьей же?! Объясни, Ваял! – рявкнула Серэнити.

– Кому? Тебе? Ты бредишь! И своим бредом пытаешься заразить окружающих!

– Ты предатель и лгун!

Вопреки нападкам Серэнити, Ваял неожиданно сменил общую суровость на напускное отеческое расположение. Он обратился к боевым жрецам:

– Братья мои! Серэнити тяжело больна! Однако надежда на выздоровление ещё есть! Мне, избраннику нашего всемилостивого Бога Света, под силу вытравить из неё тени, коими она одержима! Серэнити вновь станет сама собой и займёт пост Великого инквизитора, но не в пропитанном грязью Иль Градо, а у нас, в достославном Хильде!

Раздались одобрительные возгласы. Монахам понравилось предложение Ваяла, который с ухмылкой, видной только нашей компании, мягко промолвил:

– Ты всегда была мне как дочь, Серэнити! Поэтому я прошу тебя, давай забудем всё, что сейчас было сказано, и предадимся совместному восхвалению Всеотца. Я проведу ритуал, и ты, вырванная из когтей Тьмы, воспрянешь обратно к Свету!

Елейное, наполненное смертельным ядом увещевание, раскалило Серэнити, словно чайник. Она прошипела:

– Ты белены объелся, Ваял?! Поражаюсь, как ты только язык себе не прикусил, называя меня дочерью!

– Успокойся, моя хорошая.

– Ты преподносишь меня как умалишённую, но на самом деле разум потерял ты! Я провижу иссушающую жадность в твоих глазах! Она сглодала тебя изнутри! Цинично думая о всевластье, ты опорочил Братство Света! Скажи, где оказались те, кто не захотел лицезреть тебя в качестве наместника? Где магистры и маршалы Орденов?! Где генералы и командиры? Что с ними стало?!

– Их головы насажены на пики, – спокойно ответил Ваял Диянги.

– О, Урах! Какое же ты чудовище!

– И твоя голова будет там, если ты сию же секунду не принесёшь мне клятву верности.

Рука с перстнем протянулась для поцелуя.

– Я поклялась служить лишь Всеотцу! – прорычала Серэнити, отбивая холёную длань в сторону.

– Дура набитая! Сейчас ты сама подписала себе смертный приговор!

Ваял извлёк из воздуха искрящийся молот, а Серэнити сняла щит и достала булаву.

– Отнюдь! Сегодня умрёшь ты! Завтра – мерзавка Шарлиз, а послезавтра сгинет Десница Девяносто Девяти Спиц! Благослови Урах, моя рука не дрогнет!

– Прикончите их! – взревел Ваял. – Но её не трогайте! Я сам разберусь с этой заносчивой оборванкой!