– Вампир? Я? Ну, нет. Не хочется тебя обижать, но ты, наверное не знаешь, как выглядят вампиры? У них есть клыки, длинные когти и красные зрачки. Такими их в книжках рисуют, да‑да! К тому же всем известно, что вампиры жуть, как бояться света, а я, как можешь заметить, им быть не могу, так как сижу перед тобой весь овеянный лучами солнца.

– В своё время мне доводилось встречаться с кровунами.

– С кем?

– Кровунами. Так мы называем вампиров. От слова «кровотор» кровь и «унабар», что на лундулуме означает мёртвый, – задумчиво объяснил Дурнбад, исподлобья глядя на Грешема. – Те кровуны, конечно, были гномы, а не люди, как ты, но…

– Ты видел гномов‑вампиров? – удивлённо воскликнул я, нарочно сбивая с мысли старейшину войны.

– Да.

Взгляд Дурнбада помрачнел.

– Они – отродья Эмириуса Клайна, налёты которого не прошли для нас даром. Много их было в дни его могущества, а некоторые ещё живы до сих пор. Ныне кровуны таятся в глубоких шахтах и ждут, когда их повелитель вновь распространит своё мерзкое влияние.

Старейшина войны покатал желваки.

– Один раз, будучи ребёнком, я играл с отцовской киркой у старого колодца. Уронил случайно, с кем не бывает, но не мог же я вернуться к отцу без неё. Как видите, я не робкого десятка, да и тогда не тушевался, обвязал себя верёвкой, да и стал спускаться потихоньку вниз. Вдруг чувствую, схватил меня кто‑то за ногу и тянет, а глаза красные‑красные, что те угли в костре. При себе у меня тогда был ножичек для резьбы по мягкому камню, вот им‑то я и спас свою жизнь. То была моя самая первая драка насмерть. Смутно её помню. Вроде бы бил, что есть мочи, пока свет красных глаз не погас. Кровун пытался достать меня зубами, однако, дай Будугай моему предку покоя, надетая прадедовская кольчужная рубашечка меня защитила. Вот так вот.

– Ну и дела! Как ты потом вылез наружу?

– Кто я тебе, по‑твоему? Нет такой шахты или пещеры, из которой бы не выбрался гном, имея кирку, – усмехнувшись, ответил мне Дурнбад.

– Я так чувствую, что это был не единственный кровун, попавшийся под твой молот, – добавляя в голосе уважительности, – польстил я.

– Что‑то вроде того. Потом мне ещё не раз доводилось столкнуться с этими тварями в разных уголках гор. Жалкие на вид и вечно голодные, кровуны на самом деле наделены огромной силой, доставшейся им в наследство от своего пращура. Страшные противники в оборванных доспехах.

Подняв взгляд на моего ученика, старейшина войны добавил:

– Гномам лучше живётся в полумраке. Ночь нам ближе, чем утро, поэтому, надо думать, и кровунам свет не мил.

– Кровуны то или вампиры, мне всё равно! Если я наткнусь на них в Железных Горах, то знаю, что сделаю, – хищно заявила Серэнити, поглаживая булаву. – Будь то нежить, демон иль иной, всему должно обратиться в прах, а праху без остатка надлежит развеяться по миру. Так сказано в писании Братства Света, и будь уверен, Дурнбад, я исполню предписанное с превеликой радостью.

– Эти слова мне по душе! – засмеялся старейшина войны. – Не перевелись ещё крепкие нутром люди на земле!

– Ну а то! – подтвердил я. – Великий инквизитор Иль Градо кому хочешь надаёт оплеух! Некроманты, ведьмы, вампиры, все бегут перед её грозным ликом! Я сам видел!

Серэнити посмотрела на меня так, что я сразу понял – шутку по достоинству не оценили. Виновато улыбнувшись, я незаметно подмигнул ей.

– Прежде чем мы попадём в Железные Горы, в твой дом, нам бы всем хотелось побольше узнать о клане Надургх, – сказала Эмилия.

– И вообще обо всех гномах в целом. Как нам надо себя вести, какие обычаи соблюдать и что говорить или, наоборот, о чём не упоминать? Расскажи, пожалуйста, что считаешь нужным, – попросил Дурнбада Грешем.

– То, о чём вы вопрошаете, стоит не одного и даже не двадцати одного часа беседы, ведь толкование обычаев и история подгорного народа не предмет скороспелых объяснений, – нахмурившись, ответил старейшина войны, однако видя искреннюю заинтересованность в наших глазах, продолжил: